Я стар для афганской войны,
И молод я был для Вьетнама.
Но я иногда вижу сны:
Там где я в гостях у имама.
И он мне во сне рассказал,
За чашкою чая с лепёшкой,
О том, что нас в гости не звал.
Не нужно им русской гармошки.
Потом показал мне кишлак,
Который зачистили МИГи.
Я понял, что я ему враг.
Нам тесно вдвоём в этом мире.
Я видел там мёртвых детей
И женщин, убитых в обстрелах,
И наших погибших парней,
И думал, какое нам дело...
До этих афганских равнин,
И горных крутых перевалов,
И их первобытных общин...
Неужто нам Родины мало?!
И нам не хватает земли,
Той части шестой от планеты,
Где мы отыскать не смогли
На наши вопросы ответы.
И кто объяснит мне теперь,
А может быть – скажет мне прямо:
Зачем мы открыли ту дверь,
И что же нам делать с имамом?
Он нам никогда не простит
Тот самый кишлак под горою,
Что нам приказали спалить,
И будет готовиться к бою.