Проклятие
(из сборника "Память души")
В семье никак не поминали деда -
Известный был варнак и живорез…
Отец ходил к колдунье и проведал -
Мы прокляты - на нас поставлен крест.
Нет худшей доли - жить и ждать расплаты,
Не зная день прихода палача…
Дед, весь в крови, расхристанный, кудлатый,
Бродил вокруг незримо по ночам.
Все началось с тринадцатого года.
И кто-то ежегодно погибал…
Молили Бога снять проклятье с рода,
Но он молчал и нам не помогал.
Отца ножом ширнули на майдане…
Убило брата молнией в саду…
Сестра и мать живьем сгорели в бане…
Племянник ночью утонул в пруду.
Я в это время на германском фронте
Кормил в окопах вшей и твердо знал -
Последним буду…Умолять: «Не троньте!»
Пустое…Я смирился - молча ждал.
Вдруг - бунт, развал, анархия, свобода.
Власть новая, бедовая, кричит:
«Религия - отрава для народа!»
Создатель слышит, терпит и молчит.
Мне заблажило - в гуще святотатцев
Укрыться от карающей руки…
Их грех страшней - ломают, топчут святцы,
Священников стреляют…Дураки…
К Махно прибился и почти три года
Крутился нескончаемый загул.
Хотелось жить - свое брала природа,
Но дедов грех, как камень, вниз тянул.
И я дождался - землячок с побывки
Вернулся и привез дурную весть:
К жене какой-то анархист из бывших
Стал на постой…Опять за деда месть?
В селе - коммуна…Новые порядки.
Сплошные пьянки, « свадьбы », грабежи…
Терзают баб, дерутся, рвут « трехрядки ».
И я не смог такое пережить.
Взял двух коней, не дожидаясь утра,
Ушел домой…За сутки доскакал…
За пять домов услышал гул, как будто
Народ шел крестным ходом - пел, рыдал.
И вот мой дом…Душа зашлась, заныла -
Весь двор забит столами с голытьбой.
Играют свадьбу…Прав земляк - все было
И будет, как назначено Судьбой.
Как мертвая, с лицом, белее мела,
Глаза - колодцы…Черный, в нитку, рот,
Жена сидела…К ней, вихляясь телом,
Матросик терся…Скалился, урод.
Конь вздрагивал, храпел и стриг ушами,
Плясал, косил глазами на меня…
Матрос привстал, развязно приглашая:
«Прошу за стол, мы, вроде бы, родня! »
Нет, сволочь, ты со мной не забалуешь!
Я выдернул клинок, рассвирепев,
На выдохе, с оттягом, полосуя,
Выплевывал обиду, боль и гнев.
Перед глазами мерно колыхалась
Сиренево-багровая стена…
В затылке что-то с хрустом оборвалось.
В рот хлынула соленая слюна.
Стена густела, наливаясь красным.
В ушах гремел многоголосый хор…
Упала тьма и сразу стало ясно -
Мы смыли грязь проклятия, позор …
* * *