Гаражи, автомойка,
заборы, помойка…
Это город, в котором живу и живу,
на работу хожу, получаю зарплату
по субботам беспечные делаю траты –
всё как будто взаправду и наяву.
Всё как будто взаправду – и запах фартовый
ТЭЦ мазутной с дороги аэропортовой.
Я давно привыкаю…
я, в общем, привык.
Это как в междустрочье: одна завершилась,
а другая строка не пришла, не случилась.
Не найдутся слова, не размякнет язык.
Костенеет душа в этих тусклых просторах:
я сюда поселён по небес приговору.
Мне бы воздуху с южных пиратских морей!
Но приеду в жару и теряю здоровье:
я не свой им по паспорту, чуждый по крови,
той, которую выжег морозом Борей,
загустило случайное нервное лето,
где не видишь закат и не встретишь рассвета,
выпадая, как за борт, в прозрачную ночь,
в это белое иго неспящего солнца
и, цепляясь за трав не состриженных кОнцы,
уплываешь, как в море холодное, прочь.
Все здесь не на века, оттого и навеки.
И одна здесь река, что впитала все реки.
И одна здесь тайга приняла все леса…
И так близко к тебе небеса.
Небеса.