Почему-то мне захотелось назвать ее этим милым, привычным с детства именем.
Она была плодом глубокой и сильной любви, которая связывала наших родителей.
Очаровательная малышка с голубыми глазами и светлыми вьющимися волосиками.
Прохожие оглядывались и смотрели на нее, когда она шла с мамой по улице, а дома
она просто купалась в любви близких. Казалось, что все в ее жизни будет складываться
по формуле: "Родилась красивой, значит, будет век счастливой".
Но, к великому сожалению, все сложилось совсем не так... Перенесенная в
детстве болезнь почек сильно изменила ее внешность. Девочка располнела, и к ней
прилепилась обидная кличка "толстуха". Это сильно ранило ее, она стала
неуверенной в себе, и, хоть подруги ее любили за ум и доброту, с мальчиками
отношения не складывались.
Зато в ее жизни были другие интересы. Еще со школьной скамьи появилось
увлечение литературой, театром. Она посещала кружки, оттачивая свои знания, стала
блестящей ученицей, а большая дружба с отцом формировала в ней принципиальность,
высокие устремления духа, интерес и любовь к людям, особенно к детям.
В первые годы войны ее постигло еще одно горе: то ли из-за стресса, то ли
из-за недоедания стало резко ухудшаться зрение. Неля почти ничего не видела и
шарила рукой по столу, пытаясь найти какой-нибудь предмет. Мир вокруг померк,
стал враждебным и опасным. Пришлось надеть очки, которые с большим трудом
выписали из Москвы: таких толстых стекол в Чувашии найти не удалось. Глаза за
ними преобразились, утратили свою чистую голубизну и уже не казались такими
большими, как в детстве...
В десятом классе в маленьком поселке Марпасад в Чувашии, куда
забросила нас война, она начала работать старшей пионервожатой в своей школе,
а потом поехала в лагерь, лагерь необычный: он возник из московского детского
сада, который был эвакуирован вместе с директором, воспитателями и даже
медсестрой в первые годы войны. Дети, оторванные от родителей, попали в
удивительно заботливые и добрые руки. Это был коллектив женщин, которые стали
настоящими мамами для детей. Они учили их доброте и стойкости, вечерами
рассказывали сказки и давали в кроватки зубчики чеснока с маленьким кусочком
хлеба, чтобы не было цинги. Выводили из волосиков насекомых, лечили больных,
сидя с ними, как умеют сидеть только мамы. Учили шить, вязать маленькими
деревянными спицами, которые делали сами, собирать корм для домашних животных,
приносить буханки хлеба, которые пекла женщина, жившая поодаль, не притрагиваясь
к их такой аппетитной и соблазнительной корочке - это был хлеб для всех!
Они устраивали детям в эти самые тяжелые дни (шел 42-й год) чудесные
веселые семейные праздники, на которых каждому дарили маленький интересный
подарок - ведь детям так нужна была радость!
Вечерами, располагаясь в своих кроватках, дети звали Нельку. Девочки и
мальчики воевали за ее присутствие, и тотчас замирали в предвкушении
удивительных волшебных сказок, которых она знала великое множество и рассказывала
так увлекательно, что каждый ребенок чувствовал себя их смелым и мужественным
героем и засыпал с улыбкой на личике.
Общаясь с этими малышами, Неля сама воспитывалась в этом удивительном
коллективе, и, наверно, именно тогда в ней зародилось непреодолимое желание
стать учителем. Она поступила на филфак университета, блестяще окончила его и,
получив совершенное необычное для того времени предложение поступить в
аспирантуру, отказалась от него.
Главной мечтой ее жизни была школа. Не имея семьи и не испытав чувства
материнства, всю свою любовь она отдала своим ученикам. Умело и терпеливо,
средствами литературы и личного общения с ними, Неля формировала их характеры.
Для нее не было учеников любимых и нелюбимых, способных и неспособных. Она
умела уважать индивидуальность каждого, освобождая из глубин души то хорошее,
что часто было похоронено там под слоем самолюбия и спрятано от недоброго
отношения окружающих или неблагополучия в семьях.
Своими страшно близорукими глазами она читала и перечитывала их сочинения
и обязательно находила в них что-то особое, побуждая к творчеству, вызывая на
диспуты и помогая выбраться из путаницы мыслей, свойственной подросткам.
А как они любили ее! Приходили на праздники домой целыми классами, а в
День учителя один выпуск сменял другой. Меня всегда поражала непринужденность их
общения, разговоры, сопровождающиеся взрывами смеха и шутками, обилие
обсуждаемых тем. Они готовы были сидеть с любимой учительницей часами, она
всегда была интересна им. А когда кто-нибудь из учеников попадал в сложную
ситуацию, они обращались к ней, будучи всегда уверенными в ее участии и помощи.
Когда Нелька тяжело заболела, все ее бывшие ученики, которые годами не
теряли связи с ней, организовали настоящий фронт помощи ей: консультировали,
доставали лекарства, спасали... Но не спасли. Вот уже одиннадцать лет, как она
ушла из жизни, но я уверена, что Неля продолжает жить в сердцах тех, кому так
щедро себя дарила. Она навсегда осталась в памяти моей и моих детей, которые
вспоминая ее, до сих пор называют ее этим ласковым именем - Нелька.
Теперь, анализируя ее жизнь, я прихожу к выводу, что, несмотря на
трудности, болезни,одиночество в личной жизни, она была счастливым человеком,
потому что испытала любовь и благодарность тех, кому она себя так щедро дарила.