В геологическом музее –
не дети и не дикари –
как увлеченно мы глазеем,
разглядывая янтари!
Вот, например, из желтой массы,
тревожно выпучив глаза,
похожая на водолаза,
высвечивает стрекоза.
И видно через твердый кожух,
сквозь золотистое стекло:
рвануться хочет, но - не может
из камня выдернуть крыло.
Ох, как ей, видно, было плохо
в затвердевающей смоле!
И чудится чужой эпохи
гуденье жизни на земле.
Цветы, которых нет в помине,
хвоя неведомых дерев -
все грудами лежит в витрине,
светясь из толщи янтарей.
Лежат ушедших эр осколки,
того, что нет давным-давно,
а мы подсматриваем в щелку
палеозойское кино.
Смотри, в рубиновых потемках
крадется к мухе муравей.
Через века, через потопы
он вечно тянет лапки к ней.
В потоке солнечного света
плывет мифических времен
кусочек – рыбка, бедный предок,
заплывший сдуру в подлый мед.
И страх невольный в миг какой-то
иголкой тоненькой кольнет:
а вдруг и нас волной короткой
смола однажды обольет?
И в залах выставочных орды
зевак нас будут озревать
и тетка–гид с усталой мордой
о чем-то будет бормотать...