Память вдруг предъявляет такую картинку: июль,
дача давних друзей, как я думал, давно позабытых.
Чаепитье на старой веранде. Какой-то Рауль
черноглазый не пил и не ел, потому что был сытый.
Сарафан на хозяйке так четко увиделся мне,
тонкий крестик, о пуговку бивший при каждом наклоне.
И с гитарой Егор, на одной забавляясь струне.
Бант атласный на грифе и стук в деревяшку ладонью.
Вспомнил блюдо с оладьями, даже цветочный узор
на тарелке, и то, как я капнул на скатерть вареньем.
Вспомнил вышивку даже по краю, хотя до сих пор
напрочь день этот летний был вытерт из сердца и зренья.
Как? В какой из ячеек хранил я лет тридцать в мозгу,
словно в банке надежном, ярчайшие эти детали?
Я ни повод, ни дату припомнить уже не могу.
Только каждый наш прожитый миг умирает едва ли.