В обрамлении белой арки
зелень крохотной калитки.
Майским днем до зноя жарким
ждал и ждал - то было пыткой.
Не пришла, не объяснила,
день искал я встречи с ней.
Черных глаз магнит и сила
жизни крах – излом бровей.
Грезил ночь и бредил день я,
как в романах, ну, точь-в-точь,
не боялся осужденья,
хоть была ты дьяка дочь.
Комсомольские обряды
исполнялись столь всерьез,
даже встать с тобою рядом
все считали за курьез.
В фартуке цыплят носила
все иное - стороной.
Лишь однажды ты спросила:
“Твой приятель, что – больной?”
На столь странные вопросы
был и странным мой ответ.
Мол, твои до пяток косы
всем мешают видеть свет.
Вот и щурится парнишка,
а ты думаешь – больной.
У него я видел книжку
там про птиц. Он впрямь шальной.
Не прошло и двух неделей
вас увидел - и не зря -
Он - смущенный и несмелый,
ты ж пылала как заря!
Здесь на паперти, в сторонке
книга - не поверил сам -
Не про птиц. Ах, гений тонкий -
тут лежал де Мопассан.
ВТ.