Пустыней жаркой, жаждою томим,
Отмаливать свои грехи для рая,
Полуденной жары не замечая,
Брел одинокий старый пилигрим.
Под тяжестью своих грехов,
Ел только черствый хлеб и воду,
Ногами меряя в Иерусалим дорогу,
Звеня обрывками своих оков.
Богатство нажил изводя врагов,
Познал любовь, его-же пропивая,
Себя за слабость духа проклиная,
Остался нищим с сотнею долгов.
Явился демон, помощь предложил,
Заполнил документы кровью аккуратно,
Наобещав жизнь царскую невнятно,
На темный бок его переманил.
Упала тень на светлое чело,
Служил он злу, разруху сеял,
И миллионы черепов развеял,
Под черное Антихриста крыло.
Последней битвы пробил час.
Рать белая стояла бога поминая,
Напротив черные всех белых проклиная,
Сошлись на смерть в последний раз.
Выходит девушка красивая собой,
Ну здравствуй Черный рыцарь ночи.
Прекрасные блеснули в шлеме очи,
Нам есть о чем поговорить с тобой.
Удар меча её отбросил прочь.
Рванулся дальше он в кровавой жатве,
Несущий белым смерть согласно клятве.
Кровавая покрыла поле боя ночь.
Отхаркивая пламя, убивать устал,
Он вспомнил вдруг красавицы глаза,
На меч упала черная слеза,
Что у него любимую забрал.
Ревел он штормом, потеряв навек,
Грозою вспарывая тьму глухую,
Преобразившись снова в плоть людскую,
Он вспомнил, что он человек
Пустыней жаркой, жаждою томим,
Отмаливать свои грехи для рая,
Полуденной жары не замечая,
Брел одинокий старый пилигрим.