Подборка, опубликованная в журнале
«Берегиня дома твоего» №1, 1999
* * *
Ах, весна не обидела —
распахнулась душа!
Верба в луже увидела,
как она хороша!
За оградою простенькой
мир прекрасен, широк.
Пахнет стиранной простынью
на полях ветерок.
И колеблются отблески
от воды —
на ветвях,
на обрыве, на облаке,
на счастливых словах.
И предчувствие нового
возникает в груди,
и смотрю я взволнованно:
что же там — впереди?
* * *
В прошлогоднем пальтишке приталенном,*
вся в улыбчивых бликах воды
ты стоишь возле свежей проталины,
согревая дыханьем цветы.
У обрыва цветет мать-и-мачеха,
Зеленеет за речкою склон...
Я себя снова чувствую мальчиком,
что когда-то в тебя был влюблён.
Было многое в жизни потеряно,
было всё — и тоска, и метель,
только снова в берёзовом тереме
разбивается в брызги капель.
Только вновь от серёжек орешника
на щеках твоих бледных пыльца...
И качается рощица вешняя,
и касаются ветви лица...
ветер
Распахнув мои сени,
прямо в комнату ветер
с ароматом сирени
залетел на рассвете.
Залетел после грома,
все развеял печали
и умчался из дома
в просветлевшие дали.
Занавеска качалась,
сердцу радостно было –
просто мне показалось:
это ты заходила.
* * *
В эту ночь пусть погаснут огни
во всём городе,
пусть затихнет движенье и смолкнут случайные шорохи,
пусть разверзнется небо,
обрушится гром!..
В эту ночь
навсегда
ты покинула дом...
На расколотом блюдце
устало
дымятся окурки.
Всё раскидано —
детские платьица, куртки...
В эту ночь —
все дороги расходятся врозь,
всё во тьму сорвалось —
ничего не сбылось! ...
Открываю окно
и смотрю я глазами сухими,
как не гаснут огни, как проносятся мимо такси,
как влюблённые скверами бродят
глухими, как тучи уходят,
не выплакав страшной тоски…
Летняя ночь*
М. Тенякову
Сырая тень
легла на склон покатый,
туман внизу покрыл поля окрест,
лишь золотой вдали, в лучах заката,
ещё пылает колокольни крест.
Крадётся по оврагам
сумрак синий...
Уходит
суета дневная прочь...
Перекрестись
и попроси Отца и Сына
благословить на отдых эту ночь...
Мгла тяжелеет, как рыбачьи сети...
День отшумел.
Всё тонет в пустоте.
Кусты,
как расшалившиеся дети,
притихли
в подступившей темноте.
И благостная
чистая прохлада
в долину опустилася —
на дно.
Дохнуло духом
глинобитной хаты.
Уютно стало.
И совсем темно...
Спит степь
душисто-душная от зноя,
сверчок тоскливо
в тишине поёт...
Но долгое томление покоя
мне всё равно покоя не даёт, —
от лунного таинственного света
волнуюсь я,
чего-то жду в тоске
из тех пространств,
где остывает лето,
мелькнув
звездой падучей
вдалеке.
* * *
Зашумели дожди затяжные, косые.
Всё грустней у тебя, всё задумчивей взгляд.
Скоро с вихрем по всей, по широкой России,
как глухая молва, прошуршит листопад.
Скоро в рощи багряная осень нагрянет
и сугробы листвы вдоль дорог наметёт,
и увязнут берёзы в глубоком тумане,
и всю ночь будет ветер стучать у ворот.
И ты вспомнишь про летнее светлое счастье
и про нежность, которой никто не вернёт...
Оттого так нам больно с тобою прощаться,
оттого так тоскливо гудит пароход.
Последнее свидание
Ты помнишь, как мы здесь встречались в мае?
Ты помнишь, как черёмуха цвела ?
Уходит лето, с грустью понимая,
что и любовь от нас уже ушла.
Лишь мы отсюда, словно погорельцы
уйтии не можем — тянет нас сюда...
Всё тот же полустанок, те же рельсы,
Но в прошлое не ходят поезда.
Склонила ты лицо, как будто ищешь
кольцо своё венчальное в золе..
Что делать нам на этом пепелище?
Остановились...
И молчим во мгле...
Бабье лето*
Отполыхала пора золотая,
смолкла, погасла — стоим средь руин.
Вкрадчивый ветер неслышно вплетает
в пряди твои седину паутин.
Что ж из любви нашей, милая, вышло?
Веря обманчивым ласкам тепла,
ты, как вот эта опавшая вишня,
всё перепутав, опять расцвела.
* * *
Осенние синицы на задворки
летят, перекликаясь в тишине.
Всё веселей сорок скороговорки,
всё неизбежнее, всё ближе снег.
И всё прозрачней над равниной воздух,
всё призрачнее глушь березняка...
И опустевшие вороньи гнёзда
в сквозных ветвях видны издалека.
Всё глубже гулкой осени колодец.
Позвал друзей – откликнулись леса!..
И тиной пахнут днища старых лодок,
и отдаются в небеса…
* * *
Прошелестят холодные дожди,
и листопад, невидный за домами,
вздохнет и, как последнее "прости
размоется и скроется в тумане.
На лес посмотришь —
обомрёт душа!
В прогалинах пустых гуляет ветер.
И лист, на хлипком прутике дрож^
ещё надеется,
ещё во что-то верит.
* * *
Вьётся вьюга, играя
посредине двора,
а в потёмках сарая —
сухие дрова.
Лёгких, звонких поленьев
в печь подкину — и дом
переполнится летним
позабытым теплом.
Печка жаром весёлым
пышет — угли трещат,
а мне кажется:
пчёлы
над поляной жужжат.
Мне мерещится:
снова
ты проходишь со мной...
Пахнет смолкой сосновой,
земляникой лесной!
* Примеч. Автором позднее в эти стихи внесены значительные правки и добавления.