На смерть отца Павла Адельгейма

Ирина Каховская Калитина
Пастыри добрые - свет в мире лжи,
В правде Господней стояли всю жизнь,
Сораспинаясь с Тобою, Христе...
Скольких еще обретем на кресте?





------------------------------------------

На фото: отец Павел Адельгейм
------------------------------------------

 Известный священник и богослов, пострадавший за свою веру в советские времена, о. Павел Адельгейм убит в своем собственном доме во Пскове примерно в 20.00 мск 5 августа, сообщает корреспондент "Портала-Credo.Ru". Информацию, распространенную в "Живом журнале" лидером псковского "Яблока" и депутатом местного законодательного собрания Львом Шлосбергом, Порталу подтвердили родные о. Павла.

По предварительным данным, смертельную рану ножом о. Павлу нанес некий психически неуравновешенный молодой человек, который приехал из Москвы по рекомендации кого-то из знакомых священника. Два дня назад убийца уже был у о. Павла, но уехал домой, однако 5 августа внезапно вернулся и убил священника.

В настоящее время дома у о. Павла Адельгейма работают сотрудники полиции и прокуратуры; о возбуждении уголовного дела и задержании убийцы пока не сообщается.

1 августа о. Павлу исполнилось 75 лет. Он широко известен своими богословскими трудами (особенно книгой "Догмат о Церкви"), а также публицистическими статьями (многие из них были впервые опубликованы на "Портале-Credo.Ru", искренним другом которого был убиенный священник). Заключенный за свою веру в лагеря при советской власти, о. Павел потерял там ногу и получил еще ряд заболеваний, на которые никогда не жаловался. Церковная власть РПЦ МП продолжала его подвергать гонениям и унижениям вплоть до последнего дня жизни, лишив настоятельства и разогнав созданную им школу, однако о. Павлу удалось отчасти выиграть в Высшем церковном суде процесс против своего правящего архиерея. Взвешенное, разумное и одухотворенное слово о. Павла об искажениях церковной жизни в современной Московской патриархии, подкрепленное его моральной безупречностью и большим жизненным опытом, сообщившим ему мудрость, раздражало церковное и светское руководство. Однако сколько-нибудь заметной связи между гонениями, которым подвергался о. Павел, и убийством пока не просматривается.
Протоиерей Павел Адельгейм. Человек, который хранит верность истине, неудобен



"СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ": Брань видимая и невидимая.

Тяжелые испытания выпали на долю псковского священника Павла Адельгейма, которого знают и любят не только в России


Пастырь


Каждому времени выпадают свои испытания, свои проблемы и трудные вопросы. Духовная борьба – "брань невидимая" не прекращается никогда.

… Этот человек вот уже пятьдесят лет изо дня в день совершает свой пастырский подвиг. За это время тысячи людей в разных частях страны, где служил протоиерей Русской Православной Церкви отец Павел Адельгейм, получали свет истины.


Всем сердцем радея за православную Веру, он словом и делом способствовал укреплению Церкви. За годы своего служения он восстановил из руин храм Святых Жен-Мироносиц в г. Пскове, храм апостола Матфея в с. Писковичи Псковской области, построил храм целителя Пантелеймона на территории психиатрической больницы в с. Богданове Псковской области. Создал и содержит в течение 15 лет православную общеобразовательную школу регентов, создал и опекает приют для детей-сирот инвалидов с выраженной психической патологией. От них отказались родители, врачи и педагоги-дефектологи, считали их очень проблемными. Отец Павел взял их из интерната под свою опеку, принял в свою семью, и растил вместе с тремя родными детьми. Сейчас они выросли. Увы, остаются инвалидами и самостоятельно жить не могут. Их по-прежнему опекает о. Павел. Усилиями общины храма он построил им дом в селе Писковичи, обеспечил работой при храме и православной школе. Несмотря на тяжелый психический недуг эти люди хорошо адаптированы. Не специалист в области психиатрии не сразу заметит их отклонения от нормы.

Школу при храме Св. Жен Мироносиц, посещают около 50 учащихся. Это полноценная общеобразовательная десятилетка, дающая ребятам кроме хорошего среднего образования профессию регента церковного хора. Работают в ней педагоги-энтузиасты, профессионалы высокого класса. Здесь нет чиновничьего административного произвола и формализма, здесь царит педагогическое творчество, взаимопомощь и взаимопонимание между учителями и учащимися. Этой школе неизвестны такие социальные недуги как наркомания, насилие, разврат и малолетняя преступность. Воспитательный процесс построен на основах христианской нравственности и благочестия.

Велико служение о. Павла и за пределами храма. Это и окормление заключенных в местах лишения свободы, и помощь детским домам и социальным учреждениям в Псковской области, и научная богословская общественная деятельность, и церковно-каноническая правовая защита несправедливо и незаслуженно обвиненных священнослужителей.

Его знают не только в России. К отцу Павлу с глубоким признанием и уважением относится весь христианский мир – православные, католики, лютеране, англикане, евангелисты. Блестящие проповеди, проникнутые высоким духовным содержанием, сердечной добротой, логичной стройностью убеждения люди передают друг другу в рукописях и диктофонных записях. Отец Павел – всесторонне образованный человек, ученый-богослов, обладающий энциклопедическими знаниями. Во время его проповедей и духовных бесед в храме часто звучат стихи, цитируются произведения классиков мировой и отечественной литературы, приводятся исторические факты. Богословские труды, выступления на различных конференциях и конгрессах посвящены наиболее острым и больным вопросам современного состояния Русской Православной Церкви. Особое место в трудах о. Павла занимает его книга "Догмат о Церкви", которая остро ставит вопрос о церковном христианском самосознании, о положении и отношении членов церкви друг к другу и к миру.

Остается только удивляться, как один человек может осуществлять такую огромную работу, нести столь тяжкий крест будучи пожилым человеком и инвалидом. Однако, что человеку одному не под силу, то возможно с помощью Божией.

Мытарства

 Известно правило: когда Бог помогает, то и диавол не дремлет.

В апреле 1938 года органами НКВД в Киеве был арестован и расстрелян дед о. Павла – Адельгейм Павел Бернардович, создатель и директор коалинового завода. В 1939 г. арестовали отца – Адельгейм Анатолия Павловича – драматического актера и поэта. Мать – Пылаева Татьяна Никаноровна, дочь полковника царской армии и жена врага народа была арестована в 1946 году. Восемнадцатилетним юношей о. Павел поступил в Киевскую духовную семинарию, окончить которую ему было не суждено. Проучившись неполные три года, он был отчислен из семинарии игуменом Филаретом по требованию КГБ. Позднее он закончил Московскую духовную академию и в 1964 г. назначен священником в г. Каган Узбекской ССР.

Пастырская деятельность его оказалась была настолько успешной, что вызвала нешуточное беспокойство органов КГБ. Он построил в Кагане новый храм, что в те годы казалось немыслимым. Проповеди о. Павла зажигали сердца людей, пробуждая в них христианское самосознание, чувство личного достоинства и любви к ближнему. Управление КГБ Узбекистана преступило к сбору компромата на активного священника. Допрашивались прихожане Каганского храма, соседи и знакомые, отправлялись соответствующие запросы по местам прежней службы и учебы.

Иуда нашелся. Им оказался бывший однокурсник о. Павла по Киевскойсеминарии Леонид Свистун, сделавший после доноса хорошую карьеру. Сразу после написания заявления он был хиротонисатан в епископа. В дальнейшем стал Высокопреосвященнейшим Митрополитом Винницким и Могилев-Подольским Московского Патриархата РПЦ. В своем доносе он клеветнически заявлял: "В духовной семинарии, где я учился вместе с Адельгеймом он высказывался против исполнения гимна Советского Союза и хвалебных песен в адрес Советского государства"..

В 1969 году о. Павела арестовали и в июле 1970 го осудили на три года лагерей в Кызыл-Кумских рудниках.

В неволе на тяжелых исправительных работах, верный своему священническому долгу он не прекращал служения Богу. Лагерное начальство не жаловало заключенного священника – "слишком грамотный". Отец Павел помогал заключенным составлять прошения и апелляции по пересмотру их дел или улучшению условий содержания. В лагере Кизил-Тепа с заключенным Адельгеймом "произошел" несчастный случай на производстве – его едва не раздавил сорванный с тормозов башенный кран. Отец Павел увидел надвигающуюся опасность и успел увернуться, но нога пострадала. Раненного отправили в областную больницу, где можно было спаси ногу. Узнав о страданиях своего пастыря в больницу потянулись вереницы прихожан и членов общины храма, где раньше служил о. Павел. Лагерная администрация сочла это недопустимым и перевела заключенного в тюремную больницу лагеря для инвалидов, чем фактически отказала ему в получении медицинской помощи.

Время было упущено, началась гангрена. Через месяц тюремный врач – ветеринар по образованию - ампутировал ему правую ногу выше колена.

Освободился о. Павел в 1972 году инвалидом. Продолжил служение в храмах Ферганы и Красноводска. С 1976 года он служит в Псковской Епархии.


"Догмат о Церкви"

В тяжелые девяностые годы, когда рухнула советская идеологическая система, основанная на догматах атеистического мировоззрения, многие люди обратились к Церкви. Процесс этот оказался далеко не простым. С одной стороны, народ, оболваненный многолетней атеистической пропагандой, был не готов к полноценному принятию церковной жизни. С другой - Церковь, ослабленная, обескровленная годами гонений, погрязшая в недостойных связях с государством, греховным сотрудничеством с карательными органами, не была готова к покаянию и к христианскому соединению с быстро выросшей паствой. Соединение это происходило порой хоть и массово, но часто формально и казенно. Истинной христианской апостольской соборности было очень мало. Прихожане тянулись к обряду - часто незнакомому и малопонятному, -все более заражаясь обрядоверием – духовной болезнью, напоминающей колдовство и магию в православном обличии. Иерархи церкви устремились к непривычному им союзу с новым государством, которое в тот период страдало казнокрадством, лихоимством и коррупцией.

Церковь как и вся страна оказалась в глубоком нравственном кризисе, о котором молчали и который от этого еще больше усугублялся. Если раньше ее преследовали внешние враждебные силы, то теперь он стала загнивать изнутри.

Честные и думающие священники понимали и видели эту угрозу, которая могла быть страшнее и опаснее разрушений воинствующего атеизма и репрессий ЧК, ГПУ, НКВД и КГБ. Подобная ситуация уже была в истории России, в конце XIX – начале ХХ столетия, когда внутренняя слабость церкви привела к значительному отходу от нее нравственно здоровых и мыслящих членов общества. Закончилось это трагедией семнадцатого года. Но история мало кого чему учит.

В девяностые годы лучшие представители Русской Православной Церкви – священники и миряне, стали открыто заявлять о недопустимости и страшной опасности такого положения. В ряду этих малочисленных голосов звучал и голос о. Павла. В 2002 году вышло первое издание его книги "Догмат о Церкви". Она стала горьким лекарством, врачующим больное тело Церкви. Глубокое исследование современного состояния церковной жизни, рекомендации лечебных мероприятий – так можно охарактеризовать содержание этой книги.

Очень многим не по вкусу пришлась горечь этого лекарства. Архиепископ Псковский и Великолукский Евсевий разразился страшными обвинениями в адрес о. Павла. В открытом письме, опубликованном в епархиальной газете "Благодатные лучи" Владыка обвинял священника в клевете, ереси, раскольничестве, диавольском лукавстве и других страшных грехах. Отвечая, о. Павел писал: "Ваша оценка книги не соответствует ее содержанию и задаче. Ваше письмо смешивает личную и общецерковную проблемы /…/ Достоверность свидетельства требует очевидца, готового отвечать за свои слова. Поэтому я пишу о том, что вижу своими глазами и слышу своими ушами. Разве удивительно, что я привожу факты из жизни Псковской епархии? /…/ Свою книгу я послал Святейшему Патриарху и постоянным членам Священного Синода. Если Священный Синод сочтет нужным, может рассмотреть ее содержание в богословской комиссии и вынести решение. Частное мнение"одного, даже епископа", может оказаться пристрастным и не должно служить основанием для осуждения и преследования автора книги".

Стараясь угодить правящему архиерею клирики Псковской епархии заявляли: "Книга является вредной для всех времен и народов" - архимандрит Сергей Стуров. "Новый Арий явился! Братия в нашем стаде появились волки" - архимандрит Лев Дмитроченков. "Пылая ненавистью к православию, о. Павел благосклонно относится к католикам, протестантам, получает от них материальную помощь, которая неизвестно как расходуется" - протоиерей Георгий Быков. Протоиерей Михаил Мельник с ужасом указывает на то "страшное состояние, в которое впал о. Павел, потеряв любовь и почтение к правящему священноначальнику".

Только Божия защита и личное заступничество Святейшего Патриарха спасло о. Павла от этого бесовского растерзания. И это не преувеличение - речь действительно шла о жизни и смерти. Фанатика с топором, как случае о. Александра Меня, не было, но в машине о. Павла как-то оказалось расшплинтовано рулевое управление. В тот день был страшный гололед и о. Павел ехал на очень небольшой скорости, и все обошлось лишь повреждением автомашины.

Ненависть правящего архиерея владыки Евсевия к о. Павлу не унимается. Пятнадцать лет преследует он пожилого священника, инвалида, натравливая на него своих приспешников. Все священники, назначаемые архиепископом в храмы о. Павла в начале вели себя вызывающе грубо по отношению к настоятелю. Затем, послужив с ним и получив храмы и приходы, переданные им по решению архиерея, сохраняли с о. Павлом теплые, дружественные отношения.

Бывали времена, когда о. Павел служил один. Ежедневные полные богослужения – это тяжкий труд, особенно для пожилого человека, инвалида с одной ногой. Архиепископ не замечал этих трудностей, ему это было ни к чему.

В один из таких тяжелых периодов о. Павел встретил безработного священника Владимира Будилина, человека, социально опустившегося, с признаками психических расстройств, но при этом не буйного. Вид он имел жалкий, и о. Павел предложил ему сослужить в храме Святых Жен-Мироносиц. Владыка Евсевий удивился, но утвердил кандидатуру о. Владимира.

Не прошло и полгода, как о. Владимир преобразился, расправил плечи, почувствовал себя человеком. Дане просто человеком, а святым провидцем, пророком, мессией местного значения. Служить полноценно он, конечно, не мог, так как чина богослужения не знал, в литургике не разбирался, путался в вопросах догматики и канонах. Зато регулярно исполнял требы, принимая финансовые подношения, подолгу исповедовал, опять-таки исправно принимая пожертвования. В душе он испытывал лютую ничем не объяснимую неприязнь к настоятелю. "Благодарственным" ответом о. Павлу стал организованный им крестный ход с молитвами об избавлении храма от настоятеля. Непостоянная часть прихода (посещающая храм время от времени) не поняла, а постоянная возмутилась вероломством второго священника.

От этого нелюбовь о. Владимира к настоятелю только укрепилась и со временем перешла в открытое противостояние и вражду. Он намеренно опаздывает на службу. Хор и собравшиеся прихожане долго дожидаются его. Нарушает чин богослужения, прерывая литургию на полтора – два часа для исповедальной беседы с несколькими своими почитательницами. Замечания настоятеля демонстративно игнорирует, а впечатлительных прихожан пугает проклятием и "Божией карой" за непослушание ему. Настоятель и приходское собрание неоднократно обращались к правящему архиерею с просьбой вразумить о. Владимира, но их просьбы оставались без ответа.

В ответ на действия настоятеля и прихода он вообще отказался приходить на службу, ссылаясь то на плохое самочувствие, то на невозможность иметь общение с о. Павлом. Зато начал активное общение с владыкой Евсевием. Правящий архиерей стал регулярно получать от него письма и докладные записки о нетерпимой обстановке в храме Святых Жен-Мироносиц, о гонениях на него со стороны настоятеля, чью "преступную" деятельность он пытается изобличить.

На эти прошения владыка Евсевий обратил свой благосклонный взор и принял соответствующие меры. 25 декабря 2007 года отца Павела вызвали в Епархиальный суд в неопределенном качестве (не обвиняемый и не свидетель), а 22 февраля 2008 года указом правящего архиерея архиепископа Евсевия был смещен с поста настоятеля храма. Формулировки указа клеветнически лживы и дьявольски изощренны: "В связи со сложившейся непрекращающейся крайне нетерпимой обстановкой в храме Святых Жен-Мироносиц г. Пскова и вашим отказом от участия в заседании Псковского Епархиального суда для разрешения возникшего конфликта между вами и клириком вашего храма священником Владимиром Будилиным, учитывая также вашу открытую неприязнь к предшествующим клирикам, вы освобождаетесь от должности настоятеля храма Святых Жен-Мироносиц г.Пскова и остаетесь клириком того же храма".

Ответ отца Павла архиерею был как всегда разумным, логичным и проникнутым христианским смирением.

"Ваше Высокопреосвященство! Необоснованные репрессии, которыми Вы преследуете меня последние 15 лет,продолжил Указ №7. Без вины казнили большевики моих дедов и родителей. Без вины меня осудили и изувечили в тюрьме. Суд нас оправдал. Их посмертно, а меня через 40 лет. "Дополняйтеже меру отцов ваших" (Мф.23, 32).

Со временем Ваш Указ осудят, как образец беззакония. Как мой судебный приговор, Указ содержит клевету. Вопреки письменным свидетельствам и живым свидетелям, Указ без исследования обвиняет меня в "нетерпимой обстановке".

1. Вы не смогли назвать мой конкретный проступок.Такового не было.

В храме Святых Жен Мироносиц не было скандалов.Полгода моего ежедневного служения проходили в мирной обстановке. СвященникВладимир Будилин прекратил евхаристическое общение с настоятелем, искажал чин Литургии и других Таинств, срывал богослужения, полгода не появляется в храме без уважительной причины. Это изложено в докладных,которые Вы игнорировали годами. "Нетерпимую обстановку" создаёт Ваше снисхождение к нарушению пастырского долга и христианской этики. Вы осудили и сняли настоятеля за свои собственные упущения.

Отказ от епархиального суда канонически обоснован:нельзя судить без обвинения. "Положение о епархиальном суде" (Положение, 5,1)не допускает суд, если нет события преступления и обвинения, поскольку епархиальный суд рассматривает обвинения,влекущие лишение сана и отлучение от Церкви.Вместо беззаконного суда Вы могли пригласить на беседу, но не захотели. "Открытая неприязнь к предшествующим клирикам" -ложное обвинение.

За 20 лет моего настоятельства в Мироносицкомхраме служили: Архим. Елевферий Попов, ныне настоятель Успенского храма.

Свящ. Владимир Георгиев ныне настоятель двух городских храмов.

Прот. Михаил Мельник, ныне настоятель Воскресенского храма

 Прот. Евгений Найдин,ныне настоятель Матвеевского храма.

Это же кузница настоятелей!Все ушли с повышением, с каждым я сохранил добрые отношения. Вы отняли храм, который я построил в Богданово. Без вины уволили меня из Матвеевского храма. Без вины отняли Мироносицкий храм, поднятый из руин моими руками. Обрекли на уничтожение православную школу регентов и сиротский приют. Не дав ничего, Вы отняли всё.

Личную неприязнь Вы мне высказали на первой аудиенции в марте 1993 г., не скрывая последствий, которые преследуют меня 15 лет. Лишение настоятельства не последний удар. Какая казнь ожидает священника за 50 лет беспорочного служения Церкви? Разве можно осудить невиновного?За что?

Величайший пример - Христос Спаситель. Он спросил: "кто из вас обличит Меня в неправде?" (Ин.8, 46).Пилат подтвердил: "я не нахожу никакой вины вЭтом Человеке" (Лк.23, 4).Но "искали архиереи и книжники, как бы взять Его хитростью и убить". (Мк.14,1). "И распяли Его". (Мк.15, 25) Вот и я восхожу на свою маленькую Голгофу и молюсь о Вас великой молитвой, которую Господь произнёс о Своих распинателях: "Отче, отпусти им, ибо не ведаютчто творят".( Лк.23, 34)

Несмотря на все понесённые от Вас обиды, с любовью во Христе, свящ. Павел Адельгейм."

Повторюсь, бесы боятся света правды, боятся любой огласки, поскольку это делает явным и прозрачным все их тайные и нечистоплотные инсинуации. И вот: "информационная служба Псковской Епархии просит общественность не делать поспешных выводов в этом конфликте, который сложен и не всем может быть понятен, потому что это конфликт внутри Церкви" (Сайт Псковской епархии РПЦ МП, февраль 2008 г.). Руководитель информационной службы Псковской епархии протоиерей Андрей Таскаев с возмущением и осуждением заявляет: "Недовольство отца Павла выплеснулось на страницы средств массовой информации, в интернет и стало публичным. /…/ Разве возможно священнику для доказательства своей правоты выбирать в судьи газету или интернет?"


Этому священнику даже в голову не приходит элементарное понимание того, что о. Павел не выбирает в качестве судьи газету или интернет. В качестве судьи он выбирает Церковь, то есть нас – христиан, и через газету и интернет он обращается к нам. И мы не тупое стадо, которое не может разобраться, и мы сделаем свои выводы.

Недавно одна моя знакомая призналась мне: "Чем больше я хожу в Православную церковь, тем меньше я верю в Бога". Я, как и многие другие, хорошо ее понимаю. Невозможно служить и Господу, и мамоне, очень тяжело быть христианином и оставаться членом Русской Православной Церкви в ее сегодняшнем виде.

Впрочем, настоящее христианство во все времена было подвигом…


Доцент Санкт-Петербургской академии последипломного образования

 Анатолий Осницкий

"СЕКРЕТНЫЕ МАТЕРИАЛЫ", № 10 (240) 2008





Человек, который хранит верность истине, неудобен.

Интервью с протоиереем Павлом Адельгеймом


"Кифа": Известно, что в конце 60-х - начале 70-х гг. Вы пострадали за веру и пастырскую ревность (возведение храма), попали в заключение, что в заключении потеряли здоровье. Скажите, как относились к Вам в тех епархиях, где Вы служили после возвращения из лагеря?

Прот. Павел Адельгейм: В ответ на первый из Ваших вопросов благодарная память рождает образ "земного ангела и небесного человека". Господь подарил мне счастье с детских лет узнать святую чреду земных ангелов. Ранние впечатления были отрывочными. В юности мне открылась в архиереях слава Человека. Они сознательно и невольно несли в себе образ Иисуса Христа. В те годы слово "архиерей" будило в душе светлую радость, как память о празднике. Так было до моей хиротонии в Ташкенте. Рукоположение ввело меня в тесный круг общения с теми, на кого я привык издали смотреть с благоговением. Близость не разочаровала меня. Они и в повседневности оставались небесными человеками: митр. Варфоломей, еп. Донат, архиеп. Ермоген.

Меня арестовали, когда Ташкентским архиереем был архиеп. Гавриил, из простецов, необычайно добрый и кроткий, попавший в японский тюремный подвал за свою верность Церкви и не поколебавшийся. Он был одним из трёх архиереев, рискнувших поставить свою подпись под протестом* архиеп. Ермогена в 1961 г. и не снявших её, несмотря на давление церковных и светских властей.

Когда я освободился, архиеп. Гавриил уже умер, Ташкентским архиереем был архиеп. Варфоломей (Городецкий). К нему в кабинет я пришёл прямо из лагеря. У меня ещё не было протеза, и я опирался правой культёй на брёвнышко, привязанное к поясу верёвкой. Кто-то дал мне рясу перед входом в кабинет. Войдя, я перекрестился, поклонился иконам и попросил благословения. Владыка благословил меня, обнял и крепко прижал к себе. Ему хотелось меня порадовать, утешить и он спросил: "Ты награждён крестом?" Я сказал: "Нет". Он достал золотой крест и надел на меня.

Эта награда до сих пор самая дорогая. Она получена не за выслугу лет, а за годы испытаний и терпения. Этот эпизод дошёл до уполномоченного Совета по делам религий и вызвал его негодование. "Как Вы смели! - кричал он на архиерея - советская власть покарала его, а Вы награждаете крестом!" Владыка претерпел много неприятностей за свой порыв. Но он продолжал заботиться обо мне, пытаясь устроить на приход.

Три месяца я служил в Ташкенте, несмотря на категорические протесты властей. Владыка уговаривал их, ссылаясь на мою молодость, трёх детей, потерянную в лагерях ногу - всё было тщетно. С горечью он сказал мне: "Я не могу тебя устроить нигде". Он дал мне письма к своим друзьям-архиереям других епархий, и я поехал искать пристанище. Везде меня принимали с любовью, везде говорили шёпотом, оглядываясь по сторонам. Давали деньги, помогали советом, но принять не могли. Был я в Патриархии. Обошлись со мной ласково, тоже дали денег, но не смогли устроить.

Самым гуманным учреждением оказалась Лубянка. Написал я заявление Андропову: "Если мне нет места в СССР, расстреляйте меня". Чиновник с Лубянки заверил меня, что архиерей меня просто не понял и, вернувшись в Ташкент, я получу приход. Они меня не обманули. Владыка встретил меня с большой радостью:

- Ну, где ты там ездишь по столицам! Я тебе уже приготовил приход. Куда бы ты хотел?

- Обратно в Бухару.

- Это, к сожалению, невозможно. Поезжай в Фергану.

В Фергане много лет служил о. Борис Холчев, наш духовник. Для храма преп. Сергия в Фергане писала иконостас духовная дочь о. Бориса, М.Н. Соколова.

Приход принял меня с любовью, я напоминал им о. Бориса интонациями и манерами, которые невольно перенял от о. Бориса, подражая ему в годы совместного служения. В Фергане я прослужил два с половиной года. Это были годы борьбы за приход с уполномоченным Рахимовым. Приход устоял, но мне пришлось уйти из Ферганы. Владыка перевёл меня в Красноводск, опасаясь, что у меня отнимут регистрацию. Спустя год я получил приглашение от митр. Леонида (Полякова) и уехал в Латвию.

Владыка Леонид принял меня в Рижском монастыре, где тогда находилась его кафедра. Он накормил меня обедом, а потом мы пили чай, он интересовался моей судьбой, семьёй, детьми и проблемами. Назначение я получил в Алуксне. Там был вновь отстроенный дом, который нуждался в капитальном ремонте. Владыка дал мне значительную сумму денег для ремонта дома и благоустройства храма. В Алуксне я прослужил около года. За это время Владыка дважды навестил меня.

 "Волга" остановилась у нашего крыльца неожиданно, и в проёме показалась высокая фигура митрополита. Вера бросилась запихивать в кладовку Кару - огромного ньюфаундленда, чтобы она не испугала архиерея, но владыка воскликнул: "Что Вы делаете? Разве можно тащить в кладовку такую красавицу?" Кара благодарно облизала его руки и положила лапы на плечи. Потом она лежала у его ног, пока мы пили чай и беседовали. Владыка посетил храм. В алтаре раскрыл антиминс, посмотрел как хранятся св. Дары, миро, крестильный ящик. Узнав о приезде архиерея, собрался народ. Владыка всех благословлял, спрашивал, послужил молебен и поехал дальше навестить следующий приход.

Мне часто приходилось бывать в Риге. Владыка всегда привечал, устраивал на ночлег, кормил обедом, а главное, всегда дарил своё живое общение. Он был доктором церковной истории, а по мирской специальности врачом, и беседы с ним были содержательны.

Мне довелось посетить его на даче в Дубулты. Там мы познакомились с поэтессой серебряного века Н.А. Павлович, наперсницей А. Блока. Наша дружба сохранилась до её смерти.

Из Алуксне мы уехали во Псков. Владыка сделал для меня последнее доброе дело. Как ни трудно ему было отпускать священника - в пастырях Рижской епархии был дефицит - он учёл мои обстоятельства и отпустил без слова упрёка.

Так с сентября 1976 года началась моя Псковская эпопея. Около десяти лет я прослужил при митр. Иоанне. Он был очень стар, выходил редко и видел я его несколько раз. Потом в Псков назначили митр. Владимира (Котлярова). Это было начало перестройки, время удивительное, бурное и его описание должно быть предметом отдельной повести.

"Кифа": От некоторых из Ваших прихожан приходилось слышать, что то, о чем Вы написали в заявлении, - лишь верхушка айсберга, что отношение второго священника к Вам переходит все пределы дозволенного в отношениях между людьми, вплоть до подножек и пр. Мы понимаем, что такое поведение возможно лишь потому, что человек чувствует себя совершенно безнаказанным. Так ли это? Возможен ли выход из такой ситуации? Каким путем?

О. Павел: О втором священнике храма св. Жен Мироносиц мне говорить трудно. Мы служим в одном храме, но лично встречаемся только случайно, не чаще одного - двух раз в год. О. Владимир поддерживает "общение" со мной письмами скандального содержания. Одно время я пытался объясниться с ним и отвечал на письма. Он отказался читать мои письма: "я это читать не буду", и возвращал, не распечатав.

Мои заявления касаются вершины айсберга. Самое печальное - от его духовного руководства страдают и даже погибают люди. Расскажу историю, которая завершилась весной этого года. Имя я изменил.

Отец Сисой всегда окружён почитательницами. Они роятся вокруг него и млеют.

Эти отношения очень похожи на отношения фанатов к своим звёздам и болельщиков к своей команде. Время от времени происходят разрывы: группа почитательниц уходит от своего Пастыря. Иногда это происходит тихо и незаметно: пять-шесть прихожан начинают ходить в другой храм. Чаще это бывают молодые женщины, которые несколько лет ухаживали за ним, готовили пищу, стирали, носили его тяжёлые сумки.

Отношения рвутся регулярно и болезненно. Идёт божественная Литургия. После "Отче наш" отец Сисой по своему обычаю выходит в притвор беседовать с почитательницами. Тишина не нарушена, но о. Сисой выскакивает красный и в гневе идёт продолжать Литургию. На следующий день говорит уборщице: "Если завтра придёт Мария, вызови милицию".

На следующее утро 30 ноября 2006 г. о. Сисой служит Литургию. Мария пришла к началу службы и стояла в притворе. О. Сисой увидел её, когда вышел после "Отче наш" на беседы. Он прошёл мимо и спустился в Ильинский придел. По пути сказал свечнице: "Жми тревожную кнопку". Свечница опустила голову, но кнопку не нажала. Следом подошёл диакон:

- Тебе же сказал о. Сисой! Жми на кнопку.

- О. диакон, нажмите сами.

- Нет. Ты тут работаешь, ты и нажимай.

- Мария же ничего плохого не делала. Стояла и молилась.

- Тебе священник приказал. Слушайся. О. Сисой - батюшка, она - никто. Нажимай.

Свечница подчинилась и нажала кнопку. О. Сисой дожидался приезда ОМОНа в приделе, чтобы не встретиться со своей почитательницей. Его беседа с милицией осталась в секрете. Милиция вывела провинившуюся фанатку и увезла в отделение. О. Сисой вернулся в Алтарь и продолжил Литургию. После службы поехал в отделение и написал заявление. Марию продержали несколько часов в обезьяннике и оштрафовали на 500 руб. за "нарушение порядка в храме, нецензурную брань и воспрепятствование богослужению". Милиция поверила о. Сисою, не опросила свидетелей. Постановление о задержании и штрафе было вынесено на основании подписи о. Сисоя и обоих милиционеров.

Через несколько дней Мария снова пришла в храм. К о. Сисою не подошла, стояла в сторонке, молилась. О. Сисой подошёл к свечнице и зашептал: "Жми на кнопку, она снова здесь". Свечница низко опустила голову: "Я не могу, она ничего плохого не делает". Поняв, что происходит, Мария подошла к о. Сисою и сказала: "О. Сисой, Вы сплетник и подлец" и вышла из храма. Через несколько дней её подобрала "скорая". У неё случился эпилептический припадок. Положили в больницу, обнаружился рак. Болезнь развивалась стремительно. В начале января её поместили в хоспис. "Кто-то" услышал и исполнил "чёрную молитву" о. Сисоя.

Репутация "чудотворца" крепнет среди псковских прихожан.

 ***

Свечница долго колебалась, но всё же рассказала о. Сисою, что Мария умирает в хосписе и надо бы к ней сходить для примирения. Внимательно выслушав, о. Сисой сказал:

- Я знал, что так будет. Видишь, как её Бог наказал! Делай выводы.

- А Вы не чувствуете за собой вины? Вы сказали неправду. Мария даже не входила в храм, стояла около меня в притворе, молилась и не могла Вам мешать.

- За мной нет вины. Бог наказал её, значит она виновата. За о. Тихоном женщина бегала, так её машина сбила насмерть. Бог защищает своих от грешниц.

- Я считаю себя виноватой, сходила к ней в больницу, попросила прощения.

- А в чём ты виновата?

- На кнопку нажала, вызвала ОМОН.

- Ты выполняла моё послушание. Если бы не послушалась, была виновата.

- А как же любовь к людям? Разве не надо её пожалеть и навестить, пока жива?

- Пусть кается, может, Бог простит, а не покается - умрёт не прощённая.

Мария умерла в Великую Пятницу. Последние месяцы она причащалась каждую неделю, и постепенно мир вошёл в её душу: "Я простила о. Сисою и даже позвонила ему и попросила прощения. Но он бросил трубку. Пусть его Бог простит".

"Кифа": Нам приходилось слышать от некоторых исповедников 70-х гг., что сейчас в церкви их свидетельство, так же как и их опыт, не признается и не принимается. Много говорят лишь о новомучениках 20-х - 30-х гг., а исповедников более позднего времени называют "церковными диссидентами" (например, в учебнике о. Владислава Цыпина). Как Вы считаете, с чем это связано? Что мы теряем в результате этого?

О. Павел: Меня тоже удивило, что неприязнь ко мне некоторых священников Псковского Епархиального управления была вызвана моим тюремным прошлым и конфликтами с Госбезопасностью. Меня там откровенно называли: "Ну вот, пятая колонна пришла".

Уже теперь, в 2000-е годы, в церковных кругах меня обзывали "американским агентом". Тех, кто не дружил с советской властью, до сих пор многие не любят. Церковных мучеников смешивают с политическими, поскольку судьба у них была одинаковая.

Одну из причин неприязни к исповедникам и мученикам последних десятилетий объясняет А.С. Пушкин: "Они любить умеют только мёртвых". И Пушкин не первый. Господь Иисус Христос говорил: "Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что строите гробницы пророкам и украшаете памятники праведников, и говорите: "если бы мы были во дни отцов наших, то не были бы сообщниками их в пролитии крови пророков". Таким образом вы сами против себя свидетельствуете, что вы сыновья тех, которые избили пророков. Дополняйте же меру отцов ваших" (Мф. 23: 29-32). И они дополнили, распяв Сына Божия.

Во-вторых, человек, который хранит верность истине, принципиальный в словах и поступках, обличает конформизм фактом своего существования. Такой человек неудобен и от него следует избавиться. Прославляя древних подвижников и мучеников, мы приобщаемся к их славе даром, "на халяву". Прославляя современных нам праведников, подчёркиваем собственную несостоятельность.

Ходить бывает склизко

 по камешкам иным,

итак, о том, что близко,

мы лучше умолчим...

- объясняет автор "Истории государства Российского". Приспособленчество цинично. Зачем нам звание героев посмертно? Гораздо лучше хвалить начальство и есть хлеб с маслом.

Теряем мы при этом свойства образа Божия в человеке: честь, совесть, благородство, бескорыстие и великодушие, то есть расчеловечиваемся и обретаем образ звериный.

-------------------

* Подробнее об этом можно прочитать в письме прот. Павла Адельгейма членам Св.-Петровского братства. "Как перейти от критики к действию". Кифа N 5/6 (20/21), 2004

Александра Колымагина

"КИФА" №16(74) декабрь 2007 года






Пастух чужого стада?
 "Административный стиль" современных российских владык как основа созидания "суверенного православия"



Новость о том, что протоиерей Павел Адельгейм отстранен своим епархиальным начальством от исполнения обязанностей настоятеля храма святых Жен Мироносиц во Пскове, стала известна священнику 22 февраля. Именно тогда, вечером в канун Дня защитника Отечества, когда в Московской патриархии готовились освящать орудийный салют, о. Павел и получил от архиепископа Евсевия (Саввина) бумагу с изображением нависающей над православными храмами архиерейской митры.

Действительности в указе иерарха соответствовала фраза: "Вы освобождаетесь от должности настоятеля". Однако с основаниями, которые полагается в подобных случаях приводить в документе, у епархиального начальства вышло затруднение. О. Павел и его прихожане воспринимают эти основания как ложь...

Уже в субботу, 23 февраля, протоиерей Павел Адельгейм сослужил присланному из кафедрального собора новому настоятелю – двадцативосьмилетнему священнику о. Сергию Иванову, о котором составил самое приятное впечатление. Правда, о. Сергий в свои 28 лет зарекомендовал себя при архиерее как специалист по закупкам продуктов для епархиального управления и участник командировок в "проблемные" приходы. Но все равно – радость: ведь много месяцев о. Павлу приходилось совершать богослужения исключительно в одиночку, так как предыдущий назначенец архиепископа, священник Будилин, не имел особой склонности появляться в храме, пропадая иной раз месяцами. Время покажет, как будут развиваться события дальше. Но пока архиепископ Евсевий, как говорят, поехал в Москву на День тезоименитства Патриарха для получения белого клобука, заслуженного самоотверженным превращением Псковской епархии в блокпост "суверенного православия" в условиях "суверенной демократии".

Тем не менее, необоснованно отстраненный от настоятельства протоиерей Павел направил телеграммы о случившемся Патриарху Алексию II и управляющему делами Московской патриархии митрополиту Клименту (Капалину). А заодно и очередное письмо архиепископу Евсевию – хотя тот на подобные письма не реагирует.

У большинства из давно знающих отца Павла и архиепископа Евсевия неизбежно возникает один и тот же вопрос: на что рассчитывает священник, взывая раз за разом к совести церковного чиновника, который не собирался и не собирается обращать на это внимание? Быть может, о. Павел Адельгейм страдает какой-то особой избирательной формой амнезии, что, обладая интеллектом церковного мыслителя, автора книг по истории Церкви и богословию, просто не помнит о некоторых особенностях своего епархиального архиерея, которые широко известны в кругу церковной и светской общественности? Не помнит о том, как архиерей больше десятилетия вынашивал свою неприязнь к иконописцу архимандриту Зенону, который в конце концов был изгнан из епархии и эмигрировал из России? Не знает о подробностях направления 26-летнего иеромонаха-"никодимовца" Евсевия секретарем Русской Духовной миссии в Иерусалим в 1965 году? Забыл о дикости с опубликованием в местной газете официального текста "покаяния", которого требовал Евсевий от старейшего священника? Напомним, там были такие слова: "Я, проклятая гадина и мразь, оскорбил Вашу святыню, Высокопреосвященнейший Владыка! За совершённую подлость мне не место в человеческом обществе. Мне место в выгребной яме…" ("Псковская правда", № 202, 2004).

Да нет, обо всем этом и о гораздо большем священник наверняка помнит. Иначе не написал бы он своей удивительной книги "Догмат о Церкви", которая вошла в анналы церковной истории, поставив крайне серьезные вопросы не только перед современным православным институтом России в целом, но и перед каждым верующим христианином лично. Отдавая себе полный отчет в том, насколько рискованна христианская исповедническая деятельность священнослужителя в условиях общего нравственного разложения церковной институции, немолодой уже протоиерей не мог не подчиниться голосу христианской совести. Потому и теперь не должно бы удивлять то, что священник, несмотря ни на что, продолжает терпеливо взывать к совести архиерея с надеждой на милосердие Божие.

В наши дни, к сожалению, приходится все чаще сталкиваться с личными драмами людей, о необратимости которых сами они, порой, даже не подозревают. Виной этому, вероятно, не что-то одно, а весь комплекс обстоятельств, как внутренних, так и внешних. Требования времени ужесточаются, понуждая людей к быстрому принятию решений, взвешивать, обдумывать которые становится просто некогда. Но, принимая такие решения, делая выбор, а затем, в случае ошибки, понимая их ошибочность, редкие люди оказываются способны такое признавать. И еще более редкие находят силы исправлять свои ошибки. Увы, но чаще всего происходит совсем наоборот.

Если еще несколько десятилетий тому назад индивидуального ощущения времени вполне хватало на то, чтобы задуматься хоть на мгновение, то нынешние "ускорение и перестройка" в процессах и мозгах, сделали разделение на "овец" и "козлищ" несравнимо более контрастным. Результаты этого не замедлили сказаться во всех сферах человеческой деятельности. Пропасть между по-разному ориентированными и уже сделавшими свой выбор людьми становится все глубже и шире. Потеря опоры в искусствах и этической традиции порождают противные отечественной культуре "злокачественные новообразования", в академических кругах процветает профанация целей и методов науки в угоду коррупции и мракобесию. То же самое, с поправкой на специфику, происходит и в так называемой "духовной сфере", если говорить о ней в общепринятом вульгарном представлении о духовном, как эманации клерикального.

Понятно, что в Церкви эта беда ярче всего проявляется в среде иерархов, принадлежащих к коррумпированной правящей элите, привязанных к тем благам – власти и средствам, - которые наиболее актуальны в ряду свойственных им ценностей. Но из-за разрушения внутренней нравственной основы и моральный облик, и интеллектуальные способности начинают "хромать".

Поэтому и происходят такие казусы в духе зощенковского абсурда, когда в Псковском епархиальном управлении представителям Приходского совета, пришедшим с вопросами к архиепископу Евсевию, стоящему тут же, ничтоже сумняшеся сообщают, что "владыка мирян вообще никогда не принимает". Мирянам, конечно, тоже следовало бы не забывать, как тот же владыка когда-то уже выставлял их самолично с криками: "Как вы посмели явиться к архиерею без настоятеля? Распустились тут! Вон!". Но, как свойственно это людям верующим, они не теряют надежды, что истеричность с возрастом может ослабевать, а то и совсем пройти. И тогда сказанная однажды тем же Евсевием некоему уважаемому гражданину России сакраментальная фраза: "…Ну, кто вы такой, чтобы я с вами разговаривал? Я – епископ! А вы – кто вы такой?", из нелепой чванливости превратится просто в забавный исторический анекдот.

Кстати, знаете, чем архимандрит Зинон вызвал прещения со стороны Евсевия, из-за которой Россия лишилась знаменитого православного иконописца? Из-за экуменизма и причащения католиков? Нет! Архиепископу Евсевию кто-то из братии Мирожского монастыря передал, что иконописец высказался как-то, мол, "что это за обращение такое, "владыко"? Чем таким он владеет? Он же просто пастух чужого стада, не больше того".

Забывают, забывают все же пастухи, что Хозяин всегда возвращается без предупреждения…

Михаил Ситников
 для "Портал-Credo.Ru"






Протоиерей ПАВЕЛ АДЕЛЬГЕЙМ: "Моя судьба в какой-то мере повторяет судьбу архиепископа Ермогена (Голубева), только время тогда было другое"


"Портал-Credo.Ru": о. Павел, Вас и архиепископа Ермогена (Голубева) связывает не только жизнь, но и теперь уже история. Это ясно из удивительной похожести в определенном смысле Ваших судеб, что хорошо видно со стороны. Владыка Ермоген вошел в историю как смелый и последовательный поборник канонической справедливости в лоне земной организации Русской Православной Церкви в непростые для нее времена. Сегодня многое изменилось: священник легитимно принимает участие в административной жизни прихода; епископ является де-юре и де-факто распорядителем церковной жизни в руководимой им епархии; в светском законодательстве оговорена не только свобода вероисповедания и невмешательство в церковные дела светской власти, но и особая традиционность православия в России. Однако Вы более, чем через полсотни лет, во многом повторяете тот же путь, прилагая те же усилия, что полагал во славу Божию и во благо Церкви владыка Ермоген. То есть, тоже вновь и вновь напоминаете "сильным мира сего" о необходимости соблюдать ими же установленные законы. Так что же изменилось и что осталось прежним после того, как Русской Православной Церкви ничто уже не стало мешать исполнять свой долг перед Богом и людьми?

Протоиерей Павел Адельгейм: Судьба детей нередко повторяет судьбу родителей. Владыка Ермоген стал моим "родителем" в священство в 1959 г. Моя судьба в какой-то мере повторяет его судьбу, только время тогда было другое.

Так случилось, что преследование владыки началось со строительства кафедрального собора в 1958 году, а завершилось пожизненным заточением в Жировицком монастыре. Тогда инициатором гонений была советская власть, а исполнительницей злой воли - церковная власть. Владыка сказал мне: "Митрополит Никодим меня обманул. Я поверил ему".

Никодим обманул, выполняя желание Совета по делам религий. В результате архиерейского обмана Церковь лишилась своего верного служителя, проповедника, инициативного и деятельного администратора. Владыка Ермоген умел сочетать верность своей совести с добрым свидетельством от внешних, берёг достоинство православного епископа и авторитет Церкви. Владыка не совершал нравственно сомнительных поступков, хранил Предание (с большой и маленькой буквы). Его церковная позиция всегда была отчётливой и очевидной, как для внешних, так и для своих, которые далеко не во всём его поддерживали, во многом противодействовали и откровенно предавали, как видим по итогам его жизни. Память о нём стёрлась в МП. Сомневаюсь, что официальная печать вспомнит имя подвижника и исповедника в дни юбилея. Такие имена нынче не в моде.

После сказанного мне неудобно обращать внимание к собственной персоне. Масштаб не тот, хотя судьбы похожи. Меня осудили и посадили тоже после строительства нового храма в 1968 году. Владыка провёл в лагерях восемь лет, а я сидел всего три года, правда, ногу потерял и освободился инвалидом. После освобождения с трудом получил место служения и снова ввязался в борьбу с уполномоченным за возможность прихода существовать на основе правовых норм, установленных законом. В советской стране "иметь право" не означало "возможность им пользоваться". То же мы видим в современной церковной жизни. "Сильным мира сего" стал епископ. Как прежде безбожники, так и он злоупотребляет властью, нарушает церковные законы, преследует, мстит и ненавидит.

Горе тем, кто встанет у него на пути во имя христианских и человеческих ценностей: Евангелия, Вселенских правил, этики и совести. Раздавит, как танк, и не оглянется.

При советской власти иерархи говорили: "Нам не позволено, и мы смиряемся". Прошло двадцать лет, выросло два новых поколения. Теперь церкви многое позволено, она пользуется силовой и финансовой поддержкой государства. МП занимает привилегированное положение среди всех конфессий РФ и говорит о 80% православных. За 20 лет свободной проповеди очевидны количественные успехи, хуже с качественными. Мы видим массу сект и других конфессий, которые пользуются успехом в обществе. Множество колдунов и экстрасенсов, возрождаются языческие культы вплоть до сатанизма, масса оккультной литературы наполняет прилавки. Распадается институт семьи, растёт преступность, усугубляются общественные пороки. Об этом трубят СМИ, ставя под вопрос влияние Церкви на молодёжь, интеллигенцию и простой народ. Церковь не сумела удовлетворить духовные запросы общества и стать нравственным маяком. Внешняя пышность богослужения и роскошь личного быта часто прикрывают духовное убожество и безразличие носителей высокого сана. Роскошь диссонирует с нищетой сельского духовенства и его паствы. Разве не то же самое обличали библейские пророки, а в начале новой эры Сам Господь Иисус Христос? Здесь напрашиваются ещё более глубокое сходство и более страшные параллели. Нравственные требования апостол Павел, в первую очередь, адресует епископу: "Образ буди верным житием, любовью, духом, верой, чистотой". Именно епископ призван быть образом Христа, не превращаться в его вольных и невольных гонителей: Каиафу, Анну, Пилата и прочих врагов Христа.

Вы спрашиваете: "Что же изменилось, если "сильным мира сего" приходится по-прежнему напоминать о необходимости соблюдать ими же установленные законы, когда РПЦ никто не мешает исполнять свой долг?"

Изменились "сильные мира сего".

Епископы стали "сильными мира сего". Были безбожники, стали епископы. Правосознание не выросло, христианская совесть не сформировалась. Иссякла любовь, не доросли до благодарности, замкнулись на потребительстве и насилии. И по-прежнему актуально звучат пророческие слова: "Так говорит Господь Бог: горе пастырям, которые пасли себя самих! Не стадо ли должны пасти пастыри? Вы ели тук и волною одевались, откормленных овец закалали, а стада не пасли. Слабых не укрепляли и больной овцы не врачевали, и пораненной не перевязывали, и угнанной не возвращали, и потерянной не искали, а правили ими с насилием и жестокостью. И рассеялись они без пастыря и сделались пищею всякому зверю полевому. Блуждают овцы мои по всем горам, и никто не ищет их. Пастыри, выслушайте слово Господне. Живу Я! Говорит Господь Бог; за то, что овцы Мои оставлены были на расхищение и без пастыря остались овцы Мои пищею всякого зверя полевого, а пастыри не искали овец Моих, и пасли пастыри самих себя. Так говорит Господь Бог: вот, – на пастырей, и взыщу овец Моих от руки их, Я и не дам им более пасти овец, и не будут более пасти себя самих, и исторгну овец из челюстей их. Я Сам отыщу овец Моих и осмотрю их. Будут пастись на тучной пажити, на горах Израилевых. Я буду пасти овец Моих, и буду покоить их, говорит Господь Бог. Потерявшуюся отыщу, и угнанную возвращу, и пораненную перевяжу, и больную укреплю, а разжиревшую и буйную истреблю; буду пасти их по правде" (Иез.34, 2-16).

- Вы, как и владыка Ермоген, в защите интересов Церкви избрали путь гласности, апеллируя не только к совести, но, в основном, - к материи права. Однако обе эпохи - "хрущовская" и нынешняя - все более зримо объединены общим признаком подмены права произволом. Во времена владыки это был административный произвол безбожников при наличии лицемерно-демократичного закона. Сегодня это произвол коррупции, не просто пронизывающей все формальные правоотношения, но все более их вытесняющей. Таким образом, сегодня апеллирование к категориям права и к закону не менее непопулярно, чем в 60-е - 70-е годы советской власти. Почему Вы тоже выбрали именно этот путь?

- Вы правы, Владыка апеллировал к совести и праву. Но не искал гласности и опасался её. В то время за гласность многие дорого заплатили прежде, чем она стала действенной.Традицию административного произвола советской власти продолжает произвол епископа, не считающегося с церковными правилами и этикой. Обращаясь к епископу, бесперспективно апеллировать к церковному праву или его совести. В церковной жизни действует прежний советский принцип: живи не по законам, а как прикажет епископ. Принцип архиерейского волюнтаризма стал принципом епархиальной жизни.

Епископ может нарушать Устав РПЦ, Вселенские каноны, литургические традиции. Его нарушения останутся "незамеченными", чтобы не портить отношений и не ронять честь мундира. Сотни обращений к епископу останутся безответными. Когда епископу нечего возразить, он употребляет посох: на слова отвечает ударом. Епископ не хочет знать, что ответил Христос архиерейскому слуге, ударившему Его по щеке. В наше время гласность не имеет той силы, которая останавливала произвол советского чиновника. Произвол епископа гласностью не остановить. Когда я писал "Догмат о Церкви", у меня были надежды на диалог. Теперь я понимаю тщетность таких надежд и говорю, потому что нельзя не говорить: Бог не велит молчать. Истина имеет свою судьбу. Неважно, кто сказал и что с ним стало. Епископ Евсевий меня, конечно, дожуёт. Противостоять его насилию можно только силой духа. "Несть наша брань против плоти и крови, но к началом и ко властем и миродержителем тьмы века сего, духовом злобы поднебесной" (Еф.6, 12). Этика ограничивает методы христианского сопротивления: "Не знаете, какого вы духа - говорит Христос ученикам, предложившим свести огонь с неба на самарян - Сын Человеческий пришёл не погублять души человеческие, а спасать" (Лк.9,54).

Святые мученики противостояли римскому праву и силе. Они победили Рим, не взяв в руки оружие. Они умирали, не убивая, и одержали победу, омытую собственной кровью, ибо верили в жизнь вечную. Победа имела нравственное значение. Каждый мученик осуществил свою любовь и верность Христу, чтобы "в Его славе вечно царствовать". Во-вторых, кровь мучеников стала семенем христианства. Наша надежда основана не на политических стратегии и тактике. Мы веруем, что Бог может чудом совершить то, чего ожидать невозможно. Мы должны свидетельствовать, не думая о результате. Наше дело свидетельствовать, а побеждает Бог.

- Не хочется делать акцент на психологии взаимоотношений между людьми, которые по-разному ориентированы в морально-этическом отношении. Однако необъяснимая на беглый взгляд неприязнь к Вам правящего архиерея, которая вполне конкретно объясняется давно знающими вас людьми... - не в ней ли вся причина дошедших до полного абсурда претензий к Вам со стороны митрополита Евсевия? Ведь сегодня даже весьма далекие от церковной жизни люди указывают на откровенную искусственность обвинений в Ваш адрес, выставляющих в неадекватном свете самого епархиального архиерея.

- У христиан может быть разная психология, но не может быть разного этического типа. Христианская этика только одна. Христос её заповедал, и нам остаётся ей следовать, если называем себя христианами. Если мы выбираем другой тип этики, мы выпадаем из христианства. У меня не было ни одной беседы с епископом на богословские, нравственные, канонические или иные принципиальные темы. Такую беседу епископ всегда пресекает.

Мы обязаны учить народ христианскому поведению словом и собственной жизнью. Епископу принадлежит первое слово в свидетельстве и первый пример. В реальности так бывает не всегда.

Антипатия, которую выразил мне архиепископ Евсевий при первой встрече, выросла за прошедшие 15 лет в жгучую ненависть, снедающую его. Утратив чувство реальности в наших отношениях, он мстит мне многократно не за конкретную вину, а просто из неутолимой жажды мести. Мне искренне жаль его, хотя иногда не удерживаюсь от возмущения и осуждения. Не моё дело указывать епископу, как ему жить. Однако когда он издаёт против меня клеветнический Указ №7 от 22.02.08, я вынужден свидетельствовать о клевете, невзирая на Лицо. Для того Вселенская Церковь учредила суд. В РПЦ МП суд не может восстановить порядок, поскольку епископ не подлежит суду, вопреки всему строю канонической жизни Церкви. Пока епископ приватизирует Божественную власть в церкви (См. Положение, ст.2, 1), а клирики и миряне лишены всех прав, никакие перспективы возрождения церковной жизни не просматриваются. Церковная жизнь будет угасать, пока епископы не вернутся к каноническим традициям Вселенского Православия.

- Вероятно, не ошибусь, предположив, что главную тревогу у Вас вызывают все же судьба школы и перспектива существования самого прихода, нуждающегося в окормлении, а не в нормированном количестве "отслуженных" Всенощных и Литургий. Какие Вы видите в этом смысле риски и насколько они реальны?

- Конечно, меня тревожит судьба школы и перспектива существования самого прихода. Школа имеет две перспективы, к сожалению, обе печальные. Если школа выживет, она утратит прежний дух и атмосферу семьи. Это будет новое учреждение с новыми отношениями. Возникнет новый педагогический коллектив с новым духом и содержанием.

Новое руководство считает ненужной библиотеку, музыкальные и богословские дисциплины, хотя жаждет использовать детей для богослужебного пения. У него пока нет собственной концепции школы и её задачи. Очевидно лишь, что личной заинтересованности в школе оно не имеет. Школу нужно сохранить для галочки в епархиальном отчёте. Но школа не сможет существовать для такой цели. Она распадётся. У митрополита Евсевия был такой опыт с "Классической гимназией". Он её пропагандировал, но не помогал деньгами, не заботился о духовном окормлении. Священник бывал там раз в один-два месяца со случайной беседой, и "классическая гимназия" умерла бесповоротно, хотя при её ликвидации было сказано много слов о сохранении и возрождении. Та же участь ждёт православную школу регентов, которую у меня отняли. Митрополит Евсевий её разрушит. Вопрос только в сроках.

Такая же судьба медленного запустения ждёт Мироносицкий приход. Это можно предсказать наверняка. Ушёл замечательный хор, получивший высокие оценки в этом году за выступление в Петербургском Доме композиторов. Некому проповедовать. Новый настоятель не может говорить проповеди. Богослужение утратило горение, стало вялым и не сохраняет уставную структуру. Социальная работа умерла. Библейские чтения тоже закончатся с моим уходом. Уничтожение библиотеки лишит прихожан возможности брать для чтения церковную литературу.

В приходе иссякнет живая жизнь. Всё ограничится обрядом: формальными действиями и невнятным текстом (у настоятеля плохая дикция и говорит очень тихо). Понемногу разбегутся прихожане.

- Если вспомнить о масштабных инициативах по защите интересов Церкви владыкой Ермогеном, то, несмотря на их огромную значимость, достаточно широкую известность они получили лишь спустя много лет. Однако тогда, в самый острый момент, они не оказались достаточно эффективными, в том числе оттого, что из множества православных мирян, священников и епископов владыку поддержали лишь несколько человек. Насколько сознательны и активны верующие миряне и Ваши собратья сегодня? Можно ли считать, что, например, приход Вашего храма достаточно зрел, сознателен и устойчив в вере, чтобы отличать служение Господу от шельмования верующих?

- Масштабные инициативы Владыки Ермогена не состоялись, споткнувшись о косность и противодействие других иерархов. Владыка Ермоген сделался укором для их ленивой совести. Поддержали его всего два-три архиерея. Много было сочувствующих среди мирян и священников, но они лишены всякой инициативы в Церкви и ничего не могут делать без епископа. Народ Божий может только терпеть и молчать. Устав РПЦ не определил для мирян место в Церкви. Как можно оценить их место в Церкви, если неизвестно, кто они для РПЦ? Устав РПЦ знает "прихожан". Им определены обязанности, но Устав не предоставляет им права. По советской терминологии это "лишенцы". Возможно, вы называете прихожан "мирянами" и "христианами"? Как ни называй, они утратили субъектность и стали в храме объектами, на уровне аналоев, подсвечников и прочей утвари. Их перестали чтить, как продолжение иконостаса, т.е. живые иконы, которым в храме воздаётся каждение. Их роль свелась к ожидаемой от них "лепте". Прихожане оказались исключёнными из церковного бытия. Согласно Уставу РПЦ, в отличие от подсвечников, они не числятся даже в инвентарной описи. Их место занимает неизвестно откуда взявшаяся "десятка" - приходское собрание. Мирянам-прихожанам не оставлено в церкви ни места, ни голоса. Народ безмолвствует, и клир молчит. Их творчество, энергия, любовь, необходимые для служения Христу и ближним, может осуществиться только за пределами храма. Там они могут осознать себя христианами. В этих условиях труднее быть христианином, чем во времена гонений на Церковь. В этих условиях, объяснимых во времена атеизма и совершенно непонятных теперь, миряне в Церковь допущены в качестве гостей, а не домочадцев. У них много проблем, которыми Церковь не интересуется и не занимается на своих соборах. Миряне покинуты Церковью. Их духовный потенциал не востребован.

Они рады бы участвовать в жизни Церкви, они спрашивают: чем мы можем помочь?

Епископ не отвечает на письма, не принимает для беседы. Их удел - презрение Владыки.

Больно смотреть на отношение архиерея к клирикам и мирянам.

Беседовал Михаил Ситников
 для "Портала-Credo.Ru"




О продолжении необоснованных репрессий.

Письмо протоиерея Павла Адельгейма архиепископу Псковскому и Великолукскому Евсевию в связи с его Указом №7 от 22.02.08 г.

МОСКОВСКАЯ ПАТРИАРХИЯ
 ПСКОВСКАЯ ЕПАРХИЯ
 ХРАМ СВЯТЫХ ЖЕН-МИРОНОСИЦ

180016 г.Псков
№ 1723 февраля 2008г.
ул.Коммунальная д.25а

 Его Высокопреосвященству
 Высокопреосвященному
 Евсевию, архиепископу
 Псковскому и Великолукскому.

Ваше Высокопреосвященство!

Указ №7 от 22.02.08 г. продолжает необоснованные репрессии, которым Вы подвергаете меня уже 15 лет. Большевики без вины казнили моих дедов и родителей. Без вины меня осудили и изувечили в тюрьме. "Дополняйте же меру отцов ваших" (Мф.23, 32). Всех нас теперь оправдали, одних посмертно, меня реабилитировали через 40 лет.

Ваш Указ с годами осудят, как образец беззакония.Он содержит такую же клевету, как и мой судебный приговор. Вы без исследования объявили меня виновником "нетерпимой обстановки", хотя я защищён множеством письменных свидетельств и живых свидетелей.

1.Вы не смогли указать мой конкретный проступок. В храме Святых Жен Мироносиц не было скандалов.Полгода моего ежедневного служения проходят в мирной обстановке. СвященникВладимир Будилин прекратил евхаристическое общение с настоятелем, не причащался со мной, искажал чин Литургии и других Таинств, опаздывал на богослужения, полгода не появляется в храме без уважительной причины. Это изложено в докладных,которые Вы игнорировали несколько лет. Вызывает недоумение отношение епархиального руководства к нарушениям священнического долга и христианской этики отцом В. Будилиным. Грех о. Владимира Указ № 7 назвал "нетерпимой обстановкой в храме". За его грех Вы осудили и сняли настоятеля.
Отказ явиться в епархиальный суд был канонически обоснован:хотели меня осудить без конкретного обвинения. "Положение о епархиальном суде" не допускает суда без события преступления и без обвинения, поскольку епархиальный суд рассматривает обвинения, влекущие лишение сана и отлучение от Церкви (5,1). Вместо беззаконного суда Вы могли пригласить меня и о. Владимира для беседы, но не захотели.
 "Открытая неприязнь к предшествующим клирикам" -ложь. За 20 лет моего настоятельства в Мироносицком храме служили:
Архим. Елевферий Попов, ныне настоятель Успенского храма.
Свящ. Владимир Георгиев ныне настоятель двух городских храмов.
Прот. Михаил Мельников, ныне настоятель Воскресенского храма
 Прот. Евгений Найдин, ныне настоятель Матвеевского храма.

Мироносицкий храм стал кузницей настоятелей. С каждым я сохранил добрые отношения.

Вы отняли храм, который я построил в Богданово в 1997 г.

Вы уволили меня без вины из Матвеевского храма в 2001 г.

Не установив виновность, Вы отняли в 2008 г. третий, поднятый из руин храм. Не дав ничего, Вы отняли у меня всё.

Личную неприязнь Вы мне высказали на первой аудиенции в марте 1993 г., не скрывая последствий, которые преследуют меня 15 лет. Лишение настоятельства – последний удар, за ним последует уничтожение? За что?

Разве можно осудить невиновного? Величайший пример - Христос Спаситель. Он спрашивал: "кто из вас обличит Меня в неправде?" (Ин.8, 46). И всё же, "искали архиереи и книжники, как бы взять его хитростью и убить" (Мк.14,1).

Вот и я восхожу на свою маленькую Голгофу и повторяю о Вашем Высокопреосвященстве ту великую молитву, которую Господь произнёс о своих распинателях: "Отче, отпусти им, ибо не ведают что творят" (Лк.23, 34).

Несмотря на все понесённые от Вас обиды, с любовью во Христе,

свящ. Павел Адельгейм.



Телеграмма клирика Псковской епархии РПЦ МП протоиерея Павла Адельгейма Патриарху Алексию II

Москва 034 Чистый 5 Патриарху

 Ваше Святейшество!

22 февраля 08 г архиепископ Евсевий снял меня с настоятельства в приходе Жен Мироносиц, который я восстановил из руин и отдал ему 20 лет жизни. С моим уходом неизбежно закрывается единственная в Псковской епархии общеобразовательная школа регентов и приют для сирот-инвалидов. Они содержались на приходские средства 15 лет.

Прошу срочно защиты и содействия.

Протоиерей Павел Адельгейм.
 
ДОКУМЕНТ: "Клевета - это оружие, которым можно уничтожить человека". Ответ протоиерея Павла Адельгейма на заявление пресс-атташе Псковской епархии РПЦ МП протоиерея Андрея Таскаева

В своем заявлении прот. Андрей Таскаев публично обвинил меня в "клеветнических выпадах в адрес Архиепископа Евсевия". Если бы прот. А. Таскаев указал конкретный текст клеветы, я бы признал факт и покаялся.

Клевета, действительно, оружие, которым можно уничтожить человека. Именно потому она запрещена девятой заповедью: "Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего". Прот. А.Таскаев обвиняет меня в клевете голословно, не приводя ни одного основания для своего обвинения. В клевете обвиняют мою книгу, письма и статьи.

Казалось бы, как просто привести из письменного документа цитату и указать, откуда взят текст. Ни в одной публикации не приводяттекст, в котором усмотрели клевету.

Всякое обвинение должно быть конкретным. Называя человека клеветником, необходимо указать хотя бы один установленный факт его клеветы. Если обвинители не могут указать конкретного факта, они сами оказываются клевещущими на невиновного и подлежат церковному наказанию, согласно каноническому правилу Вселенского Собора: "Обвинители не прежде могут настаивать на своём обвинении, как письменно поставив себя под страхом одинакового наказания с обвиняемым, если, по производству дела, окажутся клевещущими на обвиняемого" (Втор.6). Поэтому я утверждаю, что обвинение в клевете является клеветой, возводимой на меня моими оппонентами.

Какой ущербной должна быть совесть обвинителей, если, огульно обвиняя меня в клевете, они в своей же публикации признают, "что в книге "Догмат о Церкви" нет даже упоминания о личных грехах и пороках нашего Владыки" ("Псковская Правда" №203 от 02.11.04). Это значит, что моя книга не содержит клеветы. Этот текст подписан всеми членами Псковского Епархиального Совета. Где же основания для обвинения в клевете?

Напротив, я имею веские основания обвинить членов Псковского Епархиального Совета в клевете, поскольку могу назвать конкретные факты их клеветы.
Прот. Евгений Найдин с церковного амвона обвинил меня в распространении "жидовской ереси" 16.12.99.г. Это подтверждают Докладная записка на имя Архиепископа Евсевия от 21.12.99 г. и Протокол приходского собрания от 22.12.99 г., на котором прот.Е. Найдин признаёт заявленное обвинение.
Прот. Евгений Найдин дважды обвинил меня в посягательстве на жизнь и имущество его самого и его семьи. Его жалобу мне сообщил прот. Иоанн Муханов 09.01.02 г. Вторично прот. Е. Найдин высказал обвинение 25.10.04 г. в присутствии всех членов Епархиального Совета, подписавших газетную статью. 15.11.04 моя жена подала исковое заявление о клевете прот. Е. Найдина в Псковский Епархиальный суд, и суд отказал в рассмотрении её заявления.
Прот. Георгий Быков пишет: "Пылая ненавистью к Православию, отец Павел
 очень благосклонно относится к католикам, протестантам, получает от них
 материальную помощь, которая неизвестно как расходуется, а деньги шлют
 немалые. Например, только одна зарубежная организация перечислила ему,
как разовую помощь, 120 тысяч немецких марок". (Вестник Псковской Епархии "Благодатные Лучи" №2 (66) 2003 г. стр.11).

Клевета прот. Георгия Быкова опровергается документами "Псковбанка".
Председатель епархиального суда прот. Петр Нетреба плачется: "Мне пришлось в течение трёхлет служить с протоиереем Павлом. Могу сказать, не скрывая, с болью в сердце, чтоуэтого человека нет слова правды. И мне пришлось это испытать на себе". (Вестник Псковской Епархии "Благодатные Лучи" №2 (66) 2003 год. стр. 11).

В жизни своей я не служил с прот. П.Нетреба ни одного дня. Всё сказанное обо мне из его личного опыта является беспочвенной клеветой. Это очевидно из "Личного дела" обоих. Как ни жаль указывать неблаговидные поступки собратий - священнослужителей, не моя вина, что они не только их совершают, но сами же публикуют, делая достоянием гласности. Обратите внимание, я указываю только факты, которые опубликованы по их собственной инициативе без моего участия. Публичная клевета такой уважаемой организации, как Псковский Епархиальный совет, наносит очевидный ущерб авторитету Православной Церкви.

Обратимся к обвинениям самого прот.А.Таскаева.

1. "Священник выбрал в судьи не священный Синод, …а СМИ".

В СМИ публикуются мои письма кархиепископу Евсевию и обращения к Патриарху и Синоду, на которые я не получаю ответа. Снова и снова я пишу и прошу указать мне вину, за которую меня преследует архиерей с Епархиальным советом, но вместо ответа получаю огульное обвинение в клевете и ни одного факта.

2. "Отца Павла, в бытность его настоятельства в Дмитровском храме Пскова, за реформаторские привязанности прихожане вывели из храма под руки".

Здесь содержится три лжи:

А.никогда я не был настоятелем Дмитровского храма.

Б.никто не выводил меня из храма "под руки"

В.меня не обвиняли в реформатстве.

3."письмо от прихожан храма Жен Мироносиц, которое мы публикуем" - пишет протоиерей за пять строк до публикации, а через одну строчку после публикации он пишет: "письмо священника Храма Жен Мироносиц, которое мы опубликовали". Кто писал это письмо, прихожане или священник? Оно не подписано никем. Это анонимка, она позволяет протоиерею противоречить самому себе в определении авторства.

4. "неприятие правил и канонов РПЦ… прямо выражено в книге, написанной отцом Павлом". Заявление клеветническое. Почему протоиерей не подтвердил цитатой из книги такое заявление? Книга написана в защиту Вселенских канонов и Устава РПЦ, которыми пренебрегает епархиальная власть. В этом стоянии за правду Вселенской Церкви заключён весь смысл книги.

5. "Архиерей молчит,…уважая возраст отца Павла, многолетнее служение… Архиерей миролюбивый человек и подходит к проблеме отца Павла по-человечески, не запрещает его в служении".За что? В чём моя вина?

Какой проступок я совершил? Почему протоиерей скрывает от читателей, что о. Павел без вины снят с настоятельства в храме св. Жен Мироносиц, а перед этим у него без вины отнят храм в Богданово, без вины отнят храм в Писковичах и без вины готовится его изгнание заштат?

6. "Отец Павел давно уже живёт в одиночестве своей самовольной автономной церкви". Можно подумать, что я по своей воле уклоняюсь от общения с архиереем и епархиальной жизнью,но протоиерей пишет шестью строчками выше: "встречаться с отцом Павлом Владыка отказывается". Кто уклоняется?

Если добавить, что десятки писем, в которых я просил прощения и примирения, остались без ответа, становится понятно кто виноват в моей искусственной изоляции.

 "Спаси меня, Господи, ибо вокруг ни души.
Ближайшему каждый солжёт и того не заметит.
Нет верных меж нами. И велеречивейшей лжи
 расправлены сети.

Не знаю когда, но я знаю: Господь истребит
 позорящих слово, владеющих страшной наукой
 слова сопрягать, чтобы нищие души ловить
 приманкою звука.

Слова Твои, Господи, чистые как серебро,
от родасего сохрани, переплавить не дай на монеты.
Где низкий возвысится - в мышь превратится герой.
И правых здесь нету.

 (Пс.11 в переложении Е. Пудовкиной.)

Священник Павел Адельгейм

Псковский депутат Лев Шлосберг: убийство Адельгейма – утрата такого же масштаба, как и смерть Александра Меня

21:35  05 августа 2013      19426   11   



 В понедельник вечером в Пскове в собственном доме был убит священник Павел Адельгейм. Тело священника было обнаружено около восьми часов вечера по местному времени. Об этом в своем блоге сообщил депутат Псковского областного собрания Лев Шлосберг.

Казнин: Здравствуйте, вы написали, что убийца – некто из Москвы. Кто это? У вас есть какие-то предположения?

Шлосберг: Сейчас уже кое-что известно. Это человек 1987 года рождения, мужчина. Он был принят отцом Павлом и матушкой Верой у себя дома по просьбе некой знакомой женщины из Москвы. Это душевнобольной человек. Возможно, его знакомые надеялись, что слово отца Адельгейма вылечит его болезнь. Он жил три дня в этом доме. Вечером сегодня во время ужина при разговоре, о котором я ничего не знаю, он схватил нож, ударил отца Павла в живот и себя ударил дважды. Убийца в отличие от отца Павла жив, находится на операции. Полиция на месте.

Кремер: Была информация, что нападавший арестован. Я так понимаю, что это неправильная информация, и на самом деле он находится в больнице?

Шлосберг: Он находится под охраной в больнице. Можно сказать, что он арестован. Сейчас идет операция. Если он останется жив, он будет допрошен. Но если это человек душевнобольной, то перспективы следствия понятны, а масштаб произошедшего – космическая катастрофа, утрата.

Кремер: Какая реакция в Пскове? Следите ли вы за этим.

Шлосберг: За этим и не захочешь, а будешь следить. Люди созваниваются  друг с другом, все в глубоком шоке, плачут и женщины, и мужчины. Для Пскова ушел пастырь, может быть, один из немногих, кому верили люди.

Казнин: Кем он был для жителей Пскова?

Шлосберг: Священник, духовный отец. Просто у отца Павла уникальнейшая биография. Он сын репрессированного, сам репрессированный. Он прошел ад, выжил, чрезвычайно высокодуховный человек. Невозможно говорить о нем сегодня в прошедшем времени. Это человек, на взгляды, позицию, веру которого ориентировались тысячи людей во всем мире. Масштаб утраты не все могут осознать сейчас. Но многие уже говорят о том, что эта утрата того же масштаба, как и уход отца Александра Меня с той лишь разницей, что здесь все известно, дом был полон людей, все свидетели, нет никаких неясностей, кроме одного: что именно произошло, и в чем были мотивы этого помутнения рассудка. Не знаю, будет ли когда-нибудь это известно, поскольку человек больной, и в больном состоянии он набросился на отца Павла, принявшего его как свое духовное чадо.