Старик стоял и плакал на коленях,
Себя крестом широким осенял.
Он дурно пах. Не жалость, а презренье,
В прохожих людях нищий пробуждал.
Почти в лохмотьях, борода клоками.
Тряслись ладони, тёмные, в грязи.
Держал он банку мятую, руками,
Шептал чуть слышно: "Господи спаси!"
Я подошёл и кинул две монеты,
Но дама в шубе зашептала мне:
"Вы видно не читаете газеты.
Его пасут бандиты в стороне!"
"У них, у нищих, денег сколько хочешь.
Да, нам бы с Вами столько получать.
Он ведь над Вашей глупостью хохочет!"
Не стал я ей на это отвечать.
Услышав звон, старик мне поклонился,
И осветилось скорбное лицо:
"Дом погорел, у дочки муж разбился.
Осталось двое внучиков-мальцов"
Что слёзы нищего? Обман? Притворство?
Или мольба измученной души?...
Нам в них удобней видеть бутафорство,
Чем кинуть в шляпу жалкие гроши!