Уже всё позволено,
всё, что захочешь, дерзай...
Но только, глаза закрывая,
всей крепостью помни -
Целуешь не ту, что могла
полуголой плясать...
А ту, всю седую,
что солнце изжарило в полдень,
А в полночь от холода ноги
синели и грудь,
И звери внутри раздирали,
прося наслажденья,
Холстину мне брось и потом
не забудь помянуть
В день смерти моей,
который всегда День Рожденья.