В далёкой бесконечности планеты,
в тиши, под бирюзово-синим небом,
в прозрачно-изумрудной глади моря
лежит волшебный остров Молокаи -
цветок-слеза в гавайском ожерелье.
Вулканы Ваинау и Мануа,
базальтовые дети исполины
рождённые Землёй от Океана,
когда-то сотворили эту сушу,
как зеркало эдемовского рая.
Палящее тропическое солнце
играет плавниками дивных рыбок,
пожарит кромку берега в заливе,
купается лучами в чистых водах,
окрашивает золотом лагуны.
Укрыты лесом горные вершины.
Кокосы, гуайява и папайи
свисают с веток гроздьями большими
на радость суетливым обезьянам
и ярким, голосистым попугаям.
В подлеске, там где тонкие лианы
сквозь папоротник гибко прорастают,
цветёт тигриным глазом орхидея -
венец природы, гордость Молокаи...
Но бойтесь плыть на мыс Калаупапа.
Здесь в хижинах, окутанных туманом
и спрятанных от мира горной цепью,
в отбросах, в нищете, в грязи зловонной,
в подобии клубка из змей смердящих,
шевелятся тела в истлевших тряпках.
Когда-то это были люди мира:
здоровые, счастливые, крутые,
в мечтах и планах жившие беспечно
в кругу семьи со счастием в обнимку.
Пока им в дверь не стукнула Проказа.
Проказа – это царь среди болезней.
Её «ленивой смертью» называют.
Она, вживляясь в тело человека,
отравленною кровью в нём струится
съедает кости, плоть, сжигает нервы.
Отныне эти люди в жутких язвах.
Почти без лиц. Изгои в страшных масках
покрытых волдырями и коростой.
Провалы глаз – как чёрные колодцы
наполненные горькими слезами.
Зловоние исходит из суставов.
Искрюченные пальцы заострились
когтями, как у гарпий из Аида.
У всех незаживающие раны
изрытые кровавыми червями.
Забытые красивым, шумным миром,
с разбитыми, холодными, немыми,
но всё ещё стучащими сердцами,
сидят уроды в призрачной лагуне
и жуткими гримасами бормочут.
Они – страшней безумного кошмара.
Чудовищные монстры с ликом зверя.
Но в них живёт золой былая память:
у юноши - цветок торчит за ухом,
у девушки – ракушечные бусы.
Он тлеющим остатком от сустава
всё гладит ей изъязвленные плечи.
И смотрят оба в зарево заката...
И слушают простые песни моря...
И стынут тихо в розовой печали...
Мир - сплав диковин: люди, орхидеи...
Но каждый есть Божественное чудо:
одно - как мерзкий сгусток недостатков,
другое - как прообраз совершенства.
И только смерть сплетает их объятья.