Мне пол-лестницы враз обещает дверной глазок,
Черный кот семенит до подъезда и смотрит в очи;
И последних надежд обрывается волосок,
Не желая выслушивать то, что душонка хочет;
Не хитрю, не воюю, не требую доказать,
Не умею обманывать; громко рыдаю, если
О его похождениях тайных придется узнать,
И мечтаю о прошлом, нахально рассевшись в кресле.
По дорогам асфальтовым бегаю и кружусь,
Душным пробкам пустые трамваи предпочитая;
Проживаю с сумбуром и с логикой не вожусь,
Грустной прозе теперь не внимая и не читая;
Помню прошлое часто и реже - его кляну,
Забывая долги; без зонта попадаю в морось;
Мне до лампочки мир, - потому я газеты мну,
Помножая неразделенность на безысходность.
Не хочу я выслушивать строгих моралей, но
Их приходится есть до еды, натощак, и утром;
Позабыла глаза всех ушедших давным-давно,
Не пытаясь уже подарить теплоту кому-то;
Не планирую время, не пробую отомстить
Тем, кто предал, покинул и мучил больное место;
Я в соленой воде задыхаюсь, но надо плыть,
Если брошен и сброшен, как камень с скалы отвесной.
Верю власти судьбы, обстоятельств и темных сил,
Избегая примет, колдунов и ночных подъездов;
Я не знаю ответов, поэтому не проси
Рассказать тебе прямо, что бы случилось, если
Я бы снова смоталась назад, далеко, к иным,
Притворявшимся милыми, чистыми и по списку;
Отвергаю Олимп, и молюсь божествам своим,
Выбирая дела без заметных потерь и риска.
Я умею сыграть, будто ноты с листа прочтя,
Удивленье, веселье и множество огорчений;
Ни интриг не плетя, не украсив и не ловча
Отпускаю имевших огромнейшее значение;
Не прошу утешенья; привыкла ходить пешком,
Постоянно минуя банальных своих знакомых;
Его сгинувших черт не пытаюсь найти ни в ком,
И под тучами серыми с черным котом - до дома.