...А я о смерти помнила всегда,
но больше по ночам, когда не будят:
Как это так? - Не будет НИКОГДА?
Как это так? - МЕНЯ - и вдруг не будет?
Я жизнь любила, и слепой подвал,
глядевший на огромный Исаакий.
И Кольку... Только это он не знал.
Ту боль пацан-то выдержит не всякий!
Любила резвость быстрых своих ног
с кривою штопкой на чулках в резинку
и бабушку, что лесом поперек
меня водила с выпуклой корзинкой.
Любила мать, и горький акрихин,
который избавлял от желтой кожи
(тогда в окно кричал сосед Блохин,
что жить невмочь, да выпрыгнуть не может!..)
Двор состоял из пирамидок дров,
он нами до полешка был ухожен.
Ведь Сталин детям обещал любовь.
и цены обещал понизить тоже.
Снижались цены. Изменялся дом.
Со временем дрова исчезли вовсе.
И Блохина катали всем двором
на деревянном низеньком помосте.
Безногий, он по праздникам просил
домчать его до Марсового поля,
и мы из всех своих ребячьих сил
военной боли исполняли волю.
Я жить хотела даже в страшный час,
когда мой дед, чекист чистейшей пробы,
из лагеря вернулся и - угас,
за пять минут оправданный до гроба...
Но с девяностых прОклятых годов,
когда... Накрыло! Съело! Сшибло горе!
мне стал понятен смысл древних слов -
mеmento mori!
Memento mori! - повторяла я
уже без тени детского испуга.
Семью в единый миг взяла земля.
Теперь в нее легла моя подруга...
Она любила жизнь еще сильней,
меня в свой дом красивый зазывала…
Прошло с ее ухода сорок дней,
но я об этом лишь вчера узнала.
Ни строчки. Ни звонка. У всех дела.
Нет! Это мы с холодной кровью в жилах!
Я дважды на том кладбище была,
но и цветка - увы! -не положила...
Мне – плохо, а ей славно и вольно
парить, как птице, в голубом просторе.
......................................
О чем писала? Да не все ль равно?
Memento mori!
* за редакторскую помощь - большая благодарность Танечке Костандогло