Пустошь и тишь, весь растворивши гомон Кали танцует на костях старого мира.
Западный ветер пахнет пожарами, что ощущаешь, стоя на пороге, вне рамок своего эфира?
Затишье перед бурей, да вот бойцы уже все в язвах, подорванные изнутри,
натравливали лишь на внешнего врага и в путь нам напевают двадцать третий и иже с ним псалмы.
Сквозь них звучат колокольца на шеях, да и на церквях, в такт резонируют от страха.
Со временем забылось, кого молят, второю кожей намертво вросла последняя рубаха.
И нами новый Вавилон насквозь прострелен, провал всё ширится, через него везут обозы мытарств чужаки.
Гангрена длится, в горизонт передаётся, лижет уставшие ступни.
Мы больше не умеем доброты и в самый серый предрассветный час срабатывает таймер,
включаются в режиме самобичевания кнуты, как постулат всех неуклюжих запоздавших мер.
И все заряды словно сквозь пальцы, уже давно не страшно. Мы так устали, просто отпусти!
Мы в кассовом блокбастере скитальцы, у девяти кругов томимся в пасти. Что на голодный ум возможно обрести?
Да и куда определят нас после? Торговцы полумер, успеть бы выклянчить ещё одну поблажку.
Наружу мясом проросли, в культ возводили боль, когда же из за шрамов стало нас не видно, поняли, что хапанули лишку.
Распятие, как атрибут, прикрытье низменной души. Давай, за символизм хватайся, когда по швам расходится твоя планета.
Утекают океаны с изглоданной суши и над пустыней кружится суфийский дервиш, сиянье внутреннего света.
И остывает крик войны, растянутой на югу, весь растворивши гомон Кали замирает, наверх сочится виноградная лоза.
Земля исходится толчками, превращаясь в Шиву. Сон, порождающий дуальность обрывается, Спаситель вдыхает и открывает глаза.
12.08.13.
04:59