Запростуженный февраль весь продрог.
Обойти хотел весну, да не мог.
Он метался и хрипел, как в бреду.
Отпустите, - говорил, - я уйду.
Но держали его братья - “Дурак!”
Только он не мог уняться никак.
Возомнил, что полон сил и не стар,
А его, то в холод бросит, то в жар.
Разошелся не на шутку – держись!
И не слышит разговоров ”за жизнь”.
Настежь ставни, дверь ногой отворил,
Но шагнуть через порог нет уж сил.
Лбом в косяк, а слезы льются ручьем,
В наступившей тишине ни о чем.
Взяли под руки, в покой отвели,
Помогли убогому, чем смогли.
Успокоился, притих – век бы так!
Только спал он, стиснув пальцы в кулак.
И ему о лете, вновь, снились сны,
Но, увы, не пережить и весны.