Часть1 Вера
Открыта душа. От момента рожденья
в подарок даются нам тысячи дней.
Приходят различные к нам убежденья.
Не все остаются, а те, что важней.
Во множестве их, нам копаться годами
(от детских суждений простых и забавных).
Меняемся мы, и они вместе с нами.
Пока не дойдем до святых – самых главных.
***
Весенний призыв меня вырвал из мая,
отправил учить наш казарменный мат,
в глухие глубины Алтайского края,
в пропахший солярой и гарью рембат.
И вот я в Сибири недели четыре,
а мог бы и дома сидеть, идиот!
Здесь лопаю кашку, минтай в комбижире.
Осталось до дембеля дней так семьсот.
Поникший бреду по железной дороге
под грустный мотив тепловозных гудков.
Тащу по щебенке уставшие ноги,
скрепя каблуками кирзовых оков.
Ползу, как глиста я, и шпалы считаю.
И мысли теряют обычную прыть.
Религия здесь чрезмерно простая -
пожрать и поспать, и еще покурить.
Оставим в покое потребности тела,
не в их утешеньи суть человека.
Пускай не доспал я, пускай не доел я,
но эти два года важней, чем полвека.
***
Когда я вернулся к родной альма-матер
(первые дни было полное счастье),
страна изменилась, дымилась как кратер,
потом взорвалась, разлетевшись на части.
Сказал мой приятель, пришедший с Афгана,
с которым частенько хлебали винцо:
«Исчезла, Димон, колбаса и сметана,
потом коммунизм – вера наших отцов».
Теперь вспоминаем, живём беспарадно,
как фото вождей были нам образа.
Мы верили свято, мы верили жадно,
а вера порой застилает глаза.
Была ли в ней истина? Вряд ли возможно
одной только строчкой решить сей вопрос.
Во многих тогда она въелась подкожно,
сегодня её превращают в отброс.
Обидно, что мы превратились в поленья
и в памяти нашей уже не храним,
как вера трагических тех поколений
спасла целый Мир и нас вместе с ним.
Та вера была словно пушечным жерлом
и лишней гранатой на каждом бойце.
В том страшном тяжелом году сорок первом
святилась порой даже в мертвом лице.
Во что же сегодня мы верим живые?
Ведь выбор большой: можно в это и в то.
Меж нами повсюду столбы неживые.
По сути — не верим уже ни во что.
И все же, припавши к мирскому корытцу,
её появления втайне желаем.
Приносят её к нам небесные птицы.
Когда прилетят? Мы конечно не знаем.
Хотел заглянуть я в небесную сферу.
Мешал реализм. Он, конечно, не врёт.
Хотел обрести я во что-нибудь веру,
но демон сомненья её не даёт.
***
Всё время меняет. В былом непреклонный,
мой ум отвергает анализ обычный.
Нелегкой дорогой, весьма утомленный,
внутри умирает мой скептик привычный.
Чем старше становишься – больше открытий
приходят к тебе из тиши голубой.
Я вижу теперь не случайность событий
и верю немного в судьбу и любовь.
Подумает кто-то - «Вот невидаль эка…
надейся и жди, мол, и верь со стараньем».
Но вера ¬– награда в судьбе человека
и не приходит она по желанью.
Имеющий веру, силен многократно.
Господь ему многие трудности стёр.
Он бедам любым говорит: «Ну и ладно!»
Идёт на войну, и идет на костер.
Имеющий душу, не знает ей меру.
Откроет Господь после Судного дня.
И пусть не имею великой я веры,
её благодать не минула меня.
Часть 2 Надежда
Вы жизнь одной рулеткою не мерьте.
У каждого своя, вам скажет кто-то.
Но жизнь, друзья, дорога к смерти,
а перед ней нас ждёт работа.
На что мы можем, братцы, опереться?
Конечно с верой легче, веселей,
но если для неё закрыто сердце –
надежда станет лучшей из друзей.
***
Мой дед погиб на фронте в сорок третьем.
Бъет похоронка холодом по коже
и бабушка, читая строки эти,
не верила, надеялась, что может
ошибка вышла, так бывало прежде.
И будет радость с почтой полевой.
И долго ещё теплилась надежда –
придет письмо, мол, ранен, но живой.
И многие годы с надеждою зыбкой
мечтала о счастье солдатской жены.
Вечерней порою вдруг скрипнет калитка
усталый солдат возвратится с войны.
***
С надеждою легче на крае переднем.
Ей в сердце местечко, мой друг, уготовь
Надежда всегда умирает последней,
И очень легко возрождается вновь.
Судьба злодейка в яму нас смела,
оставив лишь истлевшие одежды.
Пускай мы растеряли всё дотла,
нам остается только лишь надежда.
Вот человек страдает до зари,
семья уж гладит смертные одежды.
И сил уж нет и холодок внутри,
но оглянись – увидишь ты надежду.
Бывает доля гонит по-медвежьи
туда, где нет привычной суеты.
Я думаю, великая надежда –
наш проводник и спутник до черты.
Часть 3. Любовь
С рожденья удел наш дорога.
Скрипим мы на наших двоих
и Бог посылает в подмогу
надежных помощниц своих.
А в мире нет лишнего, братцы,
и дьявол давно бы нас стёр.
Межзвездной нам пылью болтаться
без этих святых трех сестер.
Мне скажет простой обыватель:
«Излишне поэт не пыли.
Не каждый по жизни страдатель,
без веры живут, без любви.
И так добредают частенько
до самой до древности лет.
Была б только мягкой постелька
и мясо всегда на обед.»
Взошел пусть на сотню Эльбрусов.
Несчастлив ты всё ж с визави,
коль в жизни не чувствовал вкуса
простой горькосладкой любви.
Любое великое слово
в банальности может растаять.
Писать о любви новым слогом,
задача совсем непростая.
Считаю, что каждому в мире
дается разок или два
то чувство, которое шире
других. Оно было сперва.
Любовь возникает внезапно,
достаточен взгляд или слово.
И мучает долго, азартно,
не милует самых суровых.
Даёт она больше, чем хочешь
и сердце разносит в клочки.
Порою на ясные очи,
любовь одевает очки.
Сравнил бы её с ярким кругом -
границ до поры не пресечь.
Нельзя её путать с недугом,
хотя что-то общее есть.
Продолжение следует