Грусть разливалась эпоксидкой
и паковала, как в янтарь,
в мои стихи судьбы курсивки,
забыв, что я пока кустарь.
Я не перечил - пусть пакует,
а вдруг взойдут там жемчуга,
где грусть пока со мной кукует,
а в русло строк идёт шуга.
Я не перечил - вижу маму -
ей нет ещё и тридцати,
и папку рядом в море маков,
в котором грусти не найти.
Я не перечил - вижу брата -
Валерка тащит самокат
на фоне чудном Арарата,
по тропке горной в облака.
А вон сестрёнка - свет-девчонка -
Светланка солнышком звенит
и тут же я в шесть лет турчонком
залезть пытаюсь на турник.
А вот сестрёнка чуть поменьше -
Танюшка славная моя,
ласкает всех нас карамелькой -
эх, пухом ей теперь земля.
И тут же Юрка, Вовка, Витька -
одесской выпечки братва -
как будто все попали в свитки,
в которых так грустят слова.
Как будто всё под эпоксидкой,
но сколько жизни вне её,
в моих не залитых курсивках,
грустит в которых пацаньё.
26.07.2013