Пробиралась огородами скрытно
К стогу сена возле маленькой рощи,
Да сосед увидел, вредина, крикнул:
"Варя! Слева обходи - там короче!"
Варя сплюнула: да будь ты неладен!
Разглядел же, старый дьявол плешивый!
Занимался бы своими делами -
И укрыться в кушерях поспешила.
Да... не скроешься от глаз человечьих,
И от острых языков не спасёшься.
Вот, кума её вчера целый вечер
Допекала: "Ты, Варюха, дождёшься!
Примечали твоего кобелину
Шелудивого на днях возле рощи
Со вдовою многодетной, Килиной.
Шуры-муры там у них, Варька, вобщем.
Ах, Килина! Ах, тихоня! Паскуда,
Окрутила, знать, Ивана-завхоза.
Надо бабу урезонить, покуда
Нарывать не стала эта заноза..."
Был Иван известен нравом тяжелым.
Статный, вдовый, с малолетним сыночком
В тридцать третьем Варю взяв себе в жёны,
Нажил с ней к войне совместную дочку.
Получивший восемь лёгких контузий
И прошедший сквозь войну невредимым,
Он в колхозные завхозы вернулся;
Стал ворчливым и до жути ревнивым...
Был колхоз тогда в разрухе безбожной,
Было голодно под каждою крышей.
Получалось, что Иванова должность
Худо-бедно помогала им выжить.
Так другой беде пора приключиться!
Та беда касалась именно Вари:
Стал за бабами Иван волочиться.
Разодрать бы кобелю его харю!..
И теперь, к тому стожку пробираясь,
Как же было бедной Варе не злиться!
Варя мысленно уже собиралась
Той Килине, стерве, в патли вцепиться.
В стог ворвалась и, налитая кровью,
Вдруг застыла удивлённо... Ни звука...
Не ждала она, что так пробуровит
Взгляд Килины занесённую руку:
"Можешь бить! Я защищаться не стану.
Знаю, Варя, как тебе видеть это...
Веришь, здесь не по любви я с Иваном.
Только чтобы покормить своих деток..."
...И когда она дорогой избитой
Побрела домой по улице длинной,
В сердце не было ни зла, ни обиды -
Только жалость к этой бедной Килине...