ПИЛОТ-ИНСТРУКТОР
В лётном деле есть такая ответственная должность,
Представляющая немалую, на фоне других, сложность,
Требующая высокого профессионализма и знаний,
Также, полной отдачи, ведь она из области призваний,
Называется она пилот-инструктор, не иначе, вот так,
Без него «птенец» в «сокола» не превратится никак,
Если «птенец»-курсант, а «сокол», это уже пилот,
Для которого родная стихия-в синем небе полёт,
Пилот-инструктор и сам должен летать, по-нашему, как Бог,
И уметь великолепно обучать, ведь он же ещё и педагог,
Эти ответственные, личные качества, два в одном,
Как в профессионале, должны гармонично сочетаться в нём,
Должность пилота-инструктора есть и в лётных отрядах,
Там он проверяет и обучает зрелых пилотов, таков уж порядок,
А, есть и в лётных училищах, там они учат курсантов летать,
Без них «желторотикам» настоящими «орлами» не стать,
В своё время, будучи молодым, автор этих строк
На этом инструкторском поприще потрудиться смог,
Когда закончил Сасовское лётное училище с отличием,
Вопрос с распределением решать мне предоставили лично,
Такой, скажем прямо, мне счастливый случай выпал,
Потому что, самому надо было непростой сделать выбор,
Из училища нас выпускали пилотами на самолёт «Ан-два»,
А, мне тогда только двадцать лет исполнилось едва,
Предложили мне на «Ан-двадцать четыре» переучиться сразу
Или в Актюбинское училище, откуда на пилотов поступили заказы,
Распределиться работать и уехать в далёкий Казахстан,
Зато, пилотом инструктором в высшем училище стать,
Скажу честно, и то предложение прельщало и это,
Сам долго думал и со всех сторон слышались советы,
Вроде, и престижно, ведь совсем ещё молодой пилот,
А, уже водит турбовинтовой пассажирский самолёт,
С другой стороны, училище новое, всего год как образовалось,
Там команда преподавателей и пилотов только формировалась,
Ещё там была возможность не только курсантов обучать,
Но, и, поступив в Академию, самому образование продолжать,
А, ещё манила перспектива и очень хотелось подспудно,
Сразу, быстро стать командиром воздушного судна,
Пятнадцать человек туда посылали из нашего выпуска, из всех,
Подумал я и предложение стать инструктором одержало верх,
Отгуляли отпуск, что после выпуска был нам положен,
И пора к месту службы, ведь чемодан уже собран, уложен,
Актюбинск встретил нас жарким зноем и ветром,
Вот, уж, подумалось, занесло же в дыру, на край света,
Но, молодым, когда сердце бьётся в груди горячо,
Все ураганы в лицо и все трудности жизни нипочём,
Каждый из нас хотел быстрей начать летать, само собой,
И, как говорится, землю бил копытом и рвался в бой,
Но, прежде, чем допуск к инструкторской работе получить,
Нужно молодых пилотов ввести в строй и научить учить,
Сначала, нас отправили на курсы, в Академию, в Ленинград,
На три месяца, чему я был бесконечно и сказочно рад,
До этого в городе на Неве лишь один раз я был,
И «детище» Петра, с первого взгляда навсегда полюбил,
И, в дальнейшем, много раз я в этом городе бывал,
Но, никогда он равнодушным меня к себе не оставлял,
На курсах нам психологию, педагогику спецы читали,
А, также, методику лётного обучения преподавали,
Там были пилоты из нескольких училищ тогдашнего Союза,
Все друг с другом познакомились, завязались дружбы узы,
После академических занятий, обычно, ближе к вечеру,
Когда все «уроки» выучены и делать было нечего,
По ранее намеченному плану, гуляли по городу или
В театры, музеи, а, так же, в кафе посидеть ходили,
В Русском музее, в Петергофе, в кунсткамере мы были,
Исаакиевский, Казанский соборы, Петропавловку посетили,
Смотрели и слышали в полдень выстрел пушки даже,
Побывали на крейсере «Аврора», в Зимнем дворце, Эрмитаже,
Столько было впечатлений, везде безумно интересно,
А, какая архитектура, не зря её зовут «окаменевшей песней»,
А, какие отзывчивые и душевные люди, ленинградцы,
Всё расскажут, никто не относился к нам с прохладцей,
Но, всё хорошее всегда кончается когда-нибудь,
Вот и курсы позади, экзамены сдали и в обратный путь,
Прибыли в училище, АВЛУГА, наконец-то начали летать,
Будущие ком.эски молодых инструкторов стали учить обучать,
Для первоначального лётного обучения тогда был применим
Четырёхместный «Як-восемнадцать» и с ним одним,
У многих, ныне летающих, пилотов с опытом, асов,
О нём, как о «летающей парте», связана воспоминаний масса,
Когда мы сами учились, летали, сидя на левом пилотском кресле,
Но, тут, в шкуру пилота-инструктора залезли если,
И, коль таковыми будем считаться и быть, по праву,
То курсант будет сидеть слева, а его обучающий, справа,
И вот, пока с нашими будущими командирами мы летали,
Взлетать, садиться, крутить пилотаж, сидя справа привыкали,
Быстро и на пользу шло обучение инструкторским азам,
И скоро почувствовали, что чего-то можем, стали «сам с усам»,
По кругам летали, в зону, чтоб выполнять сложный пилотаж,
Делали все фигуры, что позволял «Як-восемнадцатый» наш,
Даже позволяли себе чуть-чуть, слегка, поизощряться,
При посадке не просто у посадочного «Т» приземляться,
А, на положенную на землю фуражку одним из колёс,
И, у кого это получалось, для нас был, как лётный «колосс»,
Что есть фигуры пилотажа, как «колокол», «кобра», мы знали,
Как их выполнять, нам бывшие ДОСААФовцы рассказали,
Но, наши командиры их делать строго-настрого запрещали,
Но, мы, всё равно, крутили, когда в дальние зоны улетали,
А, вечерами, «пилоты против техников» играли в футбол,
И считали большим успехом каждый забитый в ворота гол,
У нас были и свой «Круифф» и мой техник «Беккенбауэр»,
На знаменитость похожий и ростом и такими же «баками»,
Словом, время проводили увлекательно и разнообразно,
Потому что, были молоды, а молодость сама по себе прекрасна,
И вот, наконец, знакомство с курсантами, представление,
Неизвестно, у кого, у них или у меня, больше волнение,
Ведь среди них, кто и армию отслужил, то есть старше меня,
А, я их уму-разуму должен учить, это что, мол, за «фигня»,
Но, к удивлению, знакомство прошло, просто, на «отлично»,
Познакомились, рассказали немного о себе и о жизни личной,
Лётную группу мне определили численностью в десять человек,
Каждого из них я помню и не забуду, кажется, вовек,
Все авиацией были больны и о ней только видели сны,
И приехали учиться из самых разных точек нашей страны,
Тут и Дальний Восток, Хабаровск, и Запад, Калининград,
Также, Ульяновск, конечно, Москва, Иркутск и Ленинград,
По этим городам можно было географию Союза изучать,
Все они прибыли, чтоб высшее лётное образование получать,
В методическом городке, вокруг меня, они на скамеечки сели,
Я назначил старшину лётной группы, определил наши цели,
Их главная задача, уяснил я им, это-научиться летать,
И друг от друга, в процессе полётов и учёбы, не отстать,
Ведь и такие случаи, к большому сожалению, порой бывают,
Что кто-то рождён лишь ползать, а не летать и их отчисляют,
Но, если будете стараться, то результат хороший мы получим,
И, как говорится, не хотите-заставим, не умеете-научим,
Выдали им «Курс Учебно-Лётной Подготовки», такие книжки,
И ещё получили товарищи курсанты, вчерашние мальчишки,
«Руководство по лётной эксплуатации «Як-18Т», нашего самолёта,
Такое пособие-настольная книга у любого, даже с опытом, пилота,
Прежде, чем на лётное поле , к «ласточкам» с курсантами идти,
Надо с ними тщательную наземную подготовку провести,
Довольно длительное время, порядка две или три недели,
Каждый день теорией занимались, в метод.городке сидели,
На вопросы по аэродинамике, приборам, конструкции самолёта,
Двигателя я должен был добиться, чтоб они отвечали «слёту»,
Кто-то был теоретически подкован хорошо, а кто-то чуть плавал,
Недочёты исправляли и, в целом, процесс «наземки» шёл по плану,
В метод.городке выложили посадочную полосу, но в миниатюре,
И знак «Т» и место старта для разбега и взлёта, как в натуре,
Где с моделью самолёта в руках курсанты, как бы летали, ходили,
«Пешим по старту»-так об этом методе обучения у нас говорили,
По-серьёзному в авиационные игрушки будущие асы играли,
Но, на каждом этапе полёта свои действия они объясняли,
Выходили на стоянку, с мат.частью знакомились воочию,
Ведь каждому хотелось «летающую парту» живьём увидеть очень,
Сажал всех, по очереди, в кресло, а другие висли на хвосте самолёта,
Чтоб сидящий мог запомнить положение капота в момент взлёта,
Запускали двигатель, предварительно крикнув, «От винта!»,
Такая команда авиатехнику при запуске подаётся всегда,
Следующий день мы с курсантами потратили для выполнения
Такого, важного элемента лётной практики, как руление,
Каждый из них садился слева на своё пилотское место,
Ноги на педали, руку на штурвал, а за сектор газа брались вместе,
Добавляю движку оборотов, тормоза потихоньку отпускаю,
Обучающийся волнуется, тут сам себя курсантом вспоминаю,
Вот самолёт покатился, по переговорному устройству свои действия
Спокойно объясняю, курсант вспотел, это волнения следствие,
Немного вместе прорулили, заставляю взять его управление,
И самому, но под моим контролем, продолжить руление,
Не всё, конечно, сразу у них прекрасно получается,
Но, ведь тем пилот от кучера, а самолёт от телеги отличается,
Что это-сложная техника и прежде, чем даже на ней порулить,
Надо изрядно потрудиться и, как говорится, сто потов пролить,
Каждый из курсантов попробовал в движении по земле самолёт,
Хоть волновались, но я их убедил, что навык, со временем, придёт,
На следующий день запланировали ознакомительные полёты,
По себе знаю, как волновались перед этим будущие пилоты,
Дал им задание, чтоб досконально выучили весь полёт по кругу,
И последовательность действий не раз рассказали друг другу,
Утром завтрак, предполётный медосмотр, на стоянке развод,
Команда «По самолётам», запуск и вот уже двигатель ревёт,
Первым старшину лётной группы посадил с собой рядом,
Ведь он-мой заместитель, таков никем неписанный порядок,
Вырулили на старт, запросили по радио разрешение на взлёт,
Стартёр дал отмашку и начался первый для парня учебный полёт,
Отпускаю тормоза, двигателю-взлётный режим, даю полный газ,
Чувствую, что скрытое, лёгкое волнение охватило обоих нас,
Каждый из нас с волнением и тревогой ждал этого дня,
Ведь это первый, в качестве инструктора, полёт для меня
А, курсанта, потому что, он в полёте, знакомится с небом,
Где в качестве «управленца самолётом» никогда ещё не был,
Этот первый полёт длился шесть минут, только и всего,
Но, впечатлений и ощущений, видел сам, было много у него,
Дал почувствовать управляемость самолётом я ему,
Хоть и кратковременно, но он был доволен, судя по всему,
Отклоняли влево, вправо элероны, руль направления, педали,
Штурвал немного «на себя» и потом чуть «от себя» отдали,
«Это здорово, классно»-только и всего в полёте он сказал,
Но, то что курсант в восторге, было видно по его глазам,
Надо же, вот он, штурвал и сам сидит в пилотском кресле,
И управляет самолётом, хотя и с инструктором вместе,
Ну, что, дорогой, почувствовал самолёт, подержался за «рога»,
Надо и другим попробовать, на этом хватит тебе пока,
Каждого провёз по кругу, прямоугольному маршруту,
Он после с друзьями делился, это не тренажёр, а более круто,
Заправившись, со всеми, по очереди, облетели пилотажные зоны,
Где они расположены, крутить пилотаж пока не было резона,
Набрав высоту, дал им подольше подержать в руках штурвал,
Чтоб сам немного поуправлял и к полёту потихоньку привыкал,
Пилотажная зона над какой-нибудь деревней расположена,
Зная курс до неё и особые приметы, её запомнить не сложно,
Ведь, когда курсанты самостоятельно начнут летать,
Их в свободную будут направлять и, где какая, надо знать,
Сели, зарулили на стоянку, первый лётный день закончен,
И я и мои подопечные им остались довольные очень,
После обеда все собрались в методическом городке,
Чтоб разбор полётов провести, каждый с лётной книжкой в руке,
Старшина мне доложил, что лётная группа вся на месте,
Что все живы и здоровы, словом, без плохих известий,
И попросил указать на ошибки и какие были замечания,
Которые они допустили по неопытности или случайные,
В этой роли я был впервые, чувствовал себя как-то неловко,
И, ради смеха и, чтоб хоть немного разрядить обстановку,
Сказал, что первая Ваша ошибка, что Вы родились на свет,
Вторая, что пошли в авиацию, а, в целом, особых замечаний нет,
Что в полётах были молодцы и не допустили ничего аномального,
И, что для первого раза сойдёт и, пока что, всё идёт нормально,
Немного «пешим по старту» походили, повторили, «полетали»,
И к выполнению фигур пилотажа в зоне готовиться стали,
Прежде всего, я им рассказал как надо в штопор самолёт вводить,
И как правильно и без последствий из него машину выводить,
Ведь это надо знать и уметь, не дай Бог такому случиться,
Но, при потере скорости и лайнер может в штопор «свалиться»,
А, ввести самолёт в штопор даже очень и предельно просто,
Газ убрал, гасишь скорость, даёшь ногу, задрал нос и нет вопросов,
А, чтоб вывести, педалью остановил вращение самолёта,
Штурвал «от себя» и выводи из пике до горизонтального полёта,
Также, рассказал им как крутить петли, полупетли, бочки,
Теоретически, кажется, что это всё делать не сложно очень,
Вот как в зону полетим, говорю им, товарищи или господа,
Вот и попробуем с Вами, на практике, что и как тогда,
Чтобы курсанту выполнить первый самостоятельный полёт,
В пределах «вывозной программы» у него должен быть налёт,
От двенадцати до пятнадцати часов он обязан налетать,
И число посадок этому количеству часов должно быть подстать,
Под контролем инструктора, но сам рулить, взлетать он должен,
Выполнять полёт по кругу, заходить на посадку и садиться тоже,
Потом у командира звена и ком.эска лётную проверку пройти,
Допуск у них получить и к полёту без инструктора подойти,
И, если проверяющие и сам чувствует, что готов обстоятельно,
То он вполне может, как у нас говорили, «вылететь самостоятельно»
Перед этим полётом курсанта проверяешь и теоретически,
И, хоть знаешь, что он может, готовишь его психологически,
Ведь это в его лётной жизни наиважнейшее событие,
Сможет ли себя преодолеть, чтоб соколом, в дальнейшем, быть ему,
Ведь инструктор там не будет сидеть на своём привычном месте,
А, вместо него другой курсант полетит в кабине с ним вместе,
Если сможет страх преодолеть, через «барьер» перешагнёт,
То сразу уверенность в себе и своих действиях он обретёт,
Через это, определённо, прошли все пилоты классные,
Прежде, чем стали маститыми, опытными лётчиками, асами,
«Вылетающему» наказал перед сном продумать весь полет и спать,
Чтобы утром бодрым и готовым к ответственному заданию встать,
В начале лётного дня, когда все построились на развод,
Чувствуя, что курсант напряжён, расскажешь байку, анекдот,
И сразу видишь, что как-то повеселей на душе его стало,
И никакого «ступора» и закрепощённости, как не бывало,
Внешне, он, как правило, спокоен и вида не покажет,
Что волнуется, а, тем более, об этом никому не скажет,
Даже, наоборот, все веселятся, шутят, балагурят,
Только в курилке, чуть больше обычного, курят,
Вот мы на лётном поле, выполнил с «птенцом» полёт по кругу,
Зарулил на старт, сам вылез, посадив, вместо себя, его друга,
Теперь вся надежда только на курсанта, хотя и сам бы не прочь,
Что-то, где надо, подсказать и в чём-то ему помочь,
Но, остаётся только ждать и, как говорится, чему научил,
Теперь пожинай свои плоды, то и, сполна, получи,
И, глядя на свой самолёт, места себе на старте не находишь,
От волнения куришь и возле КДП взад-вперёд только ходишь,
И вслушиваешься в стоящий на столе хронометристов динамик,
Подключённый к рации, чтоб весь радиообмен был слышен нами,
Вот он запросил разрешение на взлёт, голос его спокоен,
Вижу, глянул на своего второго, улыбнулись, волнение на кой им,
«Добро» взлетать получил, дал полный газ, двигатель взревел,
Разбег, подъём носового колеса, отрыв и мой «птенчик» полетел,
Когда по кругу на «Як-восемнадцать Т» мы летали,
То шасси, в течение всего полёта, как правило, не убирали,
Скорей всего, и верно, чего их на шесть минут-то убирать,
И для того, чтоб не забыть, наверное, перед посадкой выпускать,
Ведь, что таить, и у инструкторов случалась такая «непруха»,
Когда шасси забывали выпускать и самолёт сажали «на брюхо»,
Вот мои курсанты в самолёте стремительно набирает высоту,
Прямо, как лайнер большой, какой-то «Ил», «Боинг» или «Ту»,
По выхлопу, вижу, перевёл режим со взлётного на крейсерский,
Значит, ничего не забывает, всё в порядке с моим «крестником»,
Вот, высота сто пятьдесят, выполняет первый разворот,
Крен заложил, куда надо, в нужную сторону, не наоборот,
С набором высоты, как учили, приближается ко второму,
Выполняет его, на курс, обратный посадочному, и не по-другому,
На траверзе полосы доклад-«Высота триста, разрешите заход»,
Получив разрешение, подходит к третьему и на посадку, вперёд,
Винт перевёл на малый шаг, сразу услышал характерный рёв,
Под ним, сразу, куда-то в сторону метнулось стадо коров,
Третий выполнил, всё нормально, а тут же, за ним и четвёртый,
За скоростью, мой дружок, следи и об одном помни твёрдо,
Когда сам учился, у нас все говорили в курсантской роте,
Что лучше потерять жену, чем скорость на четвёртом развороте,
Вот он и четвёртый позади, на посадочную прямую вышел,
Чётко идёт по глиссаде, как утюг, и не ниже и не выше,
Слышу, разрешение на посадку у руководителя полётами запросил,
Получив «Добро», выпустил тормозной щиток, скорость погасил,
Теперь, самый ответственный этап полёта, это-посадка,
В сложных метеоусловиях тут и пилотам со стажем не сладко,
Мне мой инструктор говорил, что не мешай и сам взлетит самолёт,
А, вот посадить его может только прирождённый пилот,
Тут же и сейчас, погода, слава Богу, отличная, небо ясное,
Нет ни бурь, ни катаклизмов и видимость прекрасная,
Самолёт сделал выравнивание, выдерживание, приземление,
Покатился по полосе, курсант доказал, что у него летать умение,
И у меня от сердца отлегло и на душе намного легче стало,
Ведь пока мой «крестник» сам летал, я пережил немало,
Он срулил с полосы, зарулил на линию осмотра и заправки,
Чтоб пополнить баки горючим и осмотреть, всё ли исправно,
Курсанты кинулись вылетевшего самостоятельно поздравлять,
Искренние чувства радости за товарища не стесняясь проявлять,
Залезли на крыло, сунули в горловину бака заправочный пистолет,
Виновник торжества сияет, как на параде, только не хватает эполет,
Потом в месте, где на старте все курсанты сидят, взяли и дружно,
Каждый зачерпнул воды и вылил на «именинника» по кружке,
Он хоть весь мокрый, но счастливый был и прекрасно знал,
Что это давно заведённый, установленный не нами, ритуал,
Когда я учился, у нас таких «птенцов» на речке, в пляжной зоне,
Бросали в речку прямо в ботинках, подшлемнике и комбинезоне,
Такая вот была традиция и, конечно, искренне поздравляли,
И чистого неба и долгой лётной жизни от души желали,
И каждый верил и знал, что и его, непременно, наступит черёд
Принимать поздравления по случаю успешного вылета придёт,
На разборе полётов, по традиции, установленной за много лет,
«Именинник» каждому из командиров вручил по пачке сигарет,
Независимо от того, курят они или с сигаретами не друзья,
Но, такова уж традиция, а ей изменять и менять никак нельзя,
Мне мои «крестники» после «вылета» давали не по одной пачке,
Всё же я их пилот инструктор, их учил и сам курил, тем паче,
Так что, когда вся лётная группа стала самостоятельно летать,
У меня в тумбочке «дарёных» сигаретных пачек было не сосчитать,
Первый «птенчик» вылетел, его поздравил, тут и другие на подходе,
Каждый день первый самостоятельный, по очерёдности вроде,
Планируешь теперь и контрольные и самостоятельные полёты,
То стоишь на старте, следишь как твои летают, то бегом к самолёту,
И такая кутерьма, кроме выходных, каждый день и целый день,
Полёты, методический час и к вечеру голова, как будто, набекрень,
Если б не футбол по вечерам, где можно было слегка «оттянуться»,
Снять напряжение, то можно было бы чуть ли не «свихнуться»,
Но, молодость берёт воё, крепкий сон, утром лёгкая зарядка,
Водные процедуры на улице и вновь организм в порядке,
Теперь, по программе, надо было всех курсантов обязательно,
Научить выполнять сложный пилотаж в зоне самостоятельно,
Нам, молодым инструкторам, у кого небольшой лётный стаж,
Самим было интересно и «в кайф» крутить в зоне пилотаж,
Всем, кто рождён летать, а не ползать, это, видимо, свойственно,
Это, ведь такие острые ощущения, непередаваемое удовольствие,
Но, тут ты не только от того, что умеешь, можешь «смак» получить,
А, ведь надо ещё и курсанта правильно выполнять фигуры научить,
Им-то и самим, моим подопечным, как я понял, быстрее хотелось
В пилотажной зоне побывать и летать так, чтобы всё вертелось,
Мне пришлось даже немного «осаждать» молодое племя,
Что, мол, дайте только срок и придёт для «выкрутасов» время,
Вот этот час настал, я начал каждого в зону, так скажем, возить,
И там моих курсантов обучать фигуры пилотажные крутить,
Штопор, бочки, петли, боевой разворот показал я им,
То, что требует программа и что надо будет делать им самим,
Ребята в моей группе были толковые, всё хватали «слёту»,
И страстно жаждали летать, их не надо было звать к самолёту,
Зоны были тридцатиминутные и больше, то есть, на час,
Так накрутишься, что курсант завтраком «хвалится» подчас,
При этом, безусловно, ему было за себя немного стыдно,
После посадки убирал кабину, чтобы следов не было видно,
Я таких успокаивал, как мог, что, мол, это бывает и пройдёт,
Но, просил перед зоной не есть стартовый завтрак, наперёд,
И, действительно, это прошло и, чем больше они летали,
Тем уверенней себя чувствовали и «харчами хвалиться» перестали,
А, крутиться в зоне приходилось основательно и долго,
Чтоб из моих обучающих показов вышло побольше толка,
Помню, одного своего «птенца» выполнению бочек я обучал,
Так по пятьдесят фигур в двух тридцатиминутных зонах навращал,
От этой «круговерти» у самого голова немного кругом пошла,
Но, зато парень научился делать бочки и уверенность пришла,
Курсанты также и остальные фигуры научились делать все,
Крутились в пилотажных зонах, как та белка в колесе,
Постепенно, от простого к сложному, смогли они понять,
Как, нужные по программе, пилотажные фигуры выполнять,
У нас было три разных полевых аэродрома, включая базу,
И на всех трёх производились учебные полёты сразу,
С утра, каждая эскадрилья улетала с базового на свой,
Весь день там летали, а к позднему обеду слетались «домой»,
Помню, как-то на наш аэродром Нагорный прилетел ком.отряда,
С инспекторской проверкой и, вообще, посмотреть каков порядок,
Все, кто был не в полёте, по команде «Смирно» построились,
И на «втык», чего от командира ещё ждать, настроились,
Но, он посчитал, что всё нормально и делать разнос нет резона,
А, сказал, что хочет с курсантом слетать в пилотажную зону,
Посмотрел по плановой таблице и увидел, что, как раз, у меня
По плану, стоит такая вот зона и, именно, в это время дня,
Должен был лететь курсант Володя, из Ульяновска паренёк,
За него я, в целом, был спокоен, знал, что пилотаж-его конёк,
Залезли командир с курсантом в самолёт, быстро взлетели,
Минут через сорок, вместо тридцати, на нашу полосу сели,
Командир вылез из самолёта, не спеша, ко мне подошёл,
Есть, сказал, мелкие недочёты, но, в целом, всё хорошо,
Остальное же, я на разборе доведу и расскажу всё Вам,
И раздам, как говорится, заслуженно всем сёстрам по серьгам,
И, вместо того, чтобы стартовый завтрак спокойно «трескать»,
Пошёл к руководителю полётами, где находился наш ком.эска,
А, я к курсанту своему с одним-единственным вопросом,
Ну, как, дружок, слетал, не заслужили мы с тобой разноса?
Володя ответил, не волнуйся, командир, нормально слетал,
Никаких серьёзных замечаний проверяющий мне не дал,
Чётко выполнил все фигуры, которые он меня просил,
А, за штопор, прямо в самолёте, даже, слегка, и похвалил,
Я, хоть и волновался, но, заранее, не стоит устраивать «сыр-бор»,
Что заслужил, то и получишь, когда командир придёт на разбор,
Сначала командирский разбор полётов проводился у нас,
После чего, инструктора шли к курсантам на методический час,
Вот, на командирском-то, командир отряда первым встал,
И, что мне было приятно, с лучшей стороны Володю оценивать стал,
Он так прекрасно выполнил все, положенные по заданию фигуры,
Что заслужил благодарность, словом, сделал всё не на смех курам,
А, когда попросил его ввести и вывести самолёт из штопора,
Я, признаюсь честно, не ожидал, это было, братцы мои, что-то,
Он сделал всё верно и правильно, как заправский мастак,
У нас не каждый пилот-инструктор может это выполнить так,
И обратился ко мне, мол, молодец, если все твои так будут летать,
То и у тебя и у твоих курсантов будет хорошая лётная стать,
Не скрою, было приятно услышать в свой адрес благодарность,
Но, не для этого, не из-за денег мы работали, как это ни странно,
Наша цель была одна, курсантов хорошо летать научить,
И только от этого чувство полного удовлетворения получить,
Процесс учёбы шёл, курсанты летали всё лучше, с каждым полётом,
И со мной и самостоятельно, что свойственно настоящим пилотам,
Появилась уверенность в себе, приобретался и лётный навык,
Но, к сожалению, в любом деле есть свои ямы и канавы,
И в лётной практике об них порой спотыкаться приходится,
Без лётных происшествий и, даже, катастроф тут не обходится,
Самолёт средством транспорта повышенной опасности считается,
Тут скорость, экономия времени и риск разбиться сочетаются,
Вот и к нам, нежданно-негаданно, большая беда пришла,
Страшная катастрофа в нашей эскадрилье произошла,
Дело было так, утром прилетели на наш полевой аэродром,
Сусликов и жителей деревни разбудил двигателей гром,
Кто по кругам стал работать, кто в зону полетел на «выкрутасы»,
Напланировали себе кучу зон, ведь все прирождённые асы,
Ничто беды не предвещало, полёты идут, всё без перемен,
Я с курсантом тоже в полёте, прослушиваю радиообмен,
Слышу, борт «триста девяносто два» много раз РП вызывает,
А, он молчит, на связь не выходит, на запросы не отвечает,
В эфире моментально, сразу наступила полнейшая тишина,
Зловещей и тревожной, в своём безмолвии, показалась она,
Почувствовалось, что случилось что-то из ряда вон, нехорошее,
Какая-то беда постучалась к нам в дверь гостем непрошенным,
Тут же, в ту зону, где пропащий самолёт крутил свой пилотаж,
Был послан борт, что работал пососедству и взлетел комэска наш,
Голос командира отряда в эфире, значит в небе, послышался сразу,
И заместитель начальника училища прилетел к нам тут же с базы,
Все остальные наши самолёты на аэродром были срочно посажены,
Никакой паники не было, все службы работали чётко и слажено,
Вдруг, в эфире раздаётся встревоженный голос командира отряда,
Вот он, обнаружил разбитый самолёт, но людей никого нет рядом,
Я, ошеломлённый, попался на старте нашему комэска на глаза,
Он, тоже не в себе, но, собравшись с духом, мне приказал,
Чтоб я брал стартовый наряд и на грузовике с «санитаркой» вместе,
Мчался к месту падения самолёта, тут медлить было неуместно,
Я так и сделал, взяв курсантов и медсестру, на двух машинах,
Помчались по просёлку, а где и бездорожью, густо пыля шинами,
Ехали, тряслись на ухабах, с надеждой, что они ещё живы, вдруг,
Тем более, что инструктор-мой однокашник и, можно сказать, друг,
С ним учились в одной лётной группе, вместе жили и сейчас,
Двухкомнатная квартира, как «общага», на пятерых была у нас,
А, Николай, так его звали, только женился месяц назад,
Радостный ходил и цветущий, как весенний, распущенный сад,
Километров тридцать до зоны, по степи, мы тряслись, пылили,
Каждый думал о своём, ни слова между собой не проронили,
Вот она, деревня, запомнившаяся с воздуха, кукурузное поле,
Посреди торчит хвост самолёта с номером, знакомым до боли,
Остановились, вылезли из машин, подошли к страшному месту,
Кабина разбита, три трупа, пилот, курсант и техник с ними вместе,
Он давно, как Николай рассказывал, просился взять его в полёт,
Мол, жаждет сам увидеть пилотаж и, что на перегрузки плюёт,
Другие-то инструктора берут своих техников в полёт с собой,
А, я чем хуже, и никому об этом не скажу, тут не случится сбой,
Вообще-то, авиатехников в полёты у нас брать было нельзя,
Но, запреты обходились, ведь они «няни самолётов» и друзья,
Я, лично, брал своего техника «Бэккенбауера» с нами в полёт,
Дежурить на старте, с разрешения комэска и только на перелёт,
С базового аэродрома на полевой и, конечно же, обратно,
Ни с кем другим он не летал, потому что любил меня, как брата,
Итак, вокруг самолёта стояли местные казахи, прибежали пацаны,
Что-то по-своему лопотали, показывали, но мрачнее тучи были они,
С медсестрой осмотрели погибших, им уже ничем не помочь,
Брезентом накрыли кабину, скорбь свою стараясь превозмочь,
И стали ждать, когда прибудет командование, начальство,
Только это теперь и остаётся, ведь нельзя никуда отлучаться,
Курсанты по-разному отнеслись к ими только что увиденному,
Конечно, зрелище страшное, не для слабонервных, не обыденное,
Одни в сторонке стояли и молчали, ничего, почти, не говорили,
Другие желваками на скулах своих играли и только курили,
А, один курсант отошёл и сел на землю прямо в поле кукурузы,
Видимо, горе на него давило своим страшным грузом,
И сидел там долго, обхватив голову занемевшими руками,
То ли отключился, то ли плакал, было от чего, посудите сами,
Как я позже узнал, он закрутился в водовороте стартовых дел,
И, вместо него, с Николаем другой, погибший курсант полетел,
Отсюда, и его такое странное, хотя и объяснимое поведение,
Как после этого не верить в рок, судьбу и Божье провидение,
После того, как их лётную группу расформировали, потому
Что без командира это не группа и в мою перейти пришлось ему,
И летал он неплохо, Николай не напрасно обучал, трудился,
И, если б не погиб, то смело мог бы этим курсантом гордиться,
А, разбился-то, всё же мой друг и однокашник Коля почему?
Со слов очевидцев, воздушное хулиганство было, судя по всему,
Потом ещё из «чёрного ящика» расшифровали бароспидограмму,
И оказалось, что он делал фигуры, не предусмотренные программой,
Да, ещё и на предельно малой высоте крутил нисходящие бочки,
Своё мастерство перед техником и курсантом показать хотел очень,
«Полный рот земли», три трупа-вот, что из этого получилось,
И, как не печально, не скорбно, случилось то, что случилось,
На этом список катастроф, в мою бытность там, не закончился,
Горестный факт, о котором порой вспоминать и не хочется,
Но, что было, то было, от этого не уйти , не забыть никогда,
В подтверждение того, что в авиации нужно быть начеку всегда,
С первой своей лётной группой я летать тогда уже закончил,
Мои «первенцы» на «Як-сорок» уже летать учились, это точно,
Вторую, следущую группу обучать летать тогда мне дали,
Ребята тоже смышлёные были, совсем неплохо все летали,
Всё опять повторилось, и «вывозная» и первые самостоятельные,
И полёты в зону и маршрутные и ночные, также, обязательно,
Так вот, мы на своём полевом аэродроме летали по плану,
Не давая застояться на земле нашему «Яку», «аэроплану»,
Вдруг, слышу, в эфире знакомого инструктора тревожный голос,
От того, что он сказал, под наушниками встал дыбом каждый волос,
Что на базе самолёт сорвался в штопор на четвёртом развороте,
Что это был самостоятельный полёт и все там погибли, вроде,
Я, как услышал это, тут же, бац, кулаком по штурвалу,
Ну, сколько можно говорить и методических пособий навалом,
Где чёрным по белому написано и что надо усвоить твёрдо,
Во избежание сваливания нельзя терять скорость на четвёртом,
Полёты, конечно, сразу прекратили и на базе и на полевых,
До полного выяснения причин катастрофы, как таковых,
Перелетели на базу, при заходе на посадку видел место падения
Разбившегося самолёта и выжженное пятно от его горения,
А, недалеко от него, где река Илек красуется своими плёсами,
Почти на берегу, лежит ещё один самолёт, но вверх колёсами,
С момента взрыва до того, как мы сели, немного времени прошло,
Собрались в курилке и очевидцы рассказали, что же произошло,
Курсанты летали самостоятельно, всё шло прекрасно и, вдруг,
Один немного затянул, а другой, наоборот, чуть срезал круг,
И, в итоге, на четвёртом развороте они сошлись, один над другим,
И руководитель полётами о схождении не подсказал вовремя им,
И тот, что был сверху, рубанул по кабине нижнего своим винтом,
Где оба курсанта сразу погибли при неожиданном действии том,
Они-то, как раз, и упали, разбились и полностью сгорели,
А, «рубаки», без винта, подломив переднюю стойку, кое-как сели,
Правда, сделав «полный капот» на земле, «на спину» легли,
Но, слава Богу, остались живы, они сделали всё, что могли,
Потом было долгое следствие и, конечно, наш гуманный суд,
Мы думали-гадали, сколько инструкторам погибших и РП дадут,
Но, судьи сроков пилотам не дали, строго судить не стали,
И, как часто бывает, всё на мёртвых, что с них взять, списали,
Но, от лётной работы инструкторов отстранили, всё же,
А, пилот без неба, как без крыльев птица, куда ещё строже,
Виноват человеческий фактор, да ещё тут дело случая,
Ну, осудили бы косвенно виновных, а кому от этого лучше,
Ребят похоронили, время прошло, но как я не пытался,
Не могу это забыть, горький осадок на душе так и остался,
Теперь, несколько слов о непростых полётах ночью,
В них уровень лётного мастерства должен быть отточен,
Ведь ночной полёт, скажем прямо, не тот, что днём,
Пилот предельно внимателен и собран должен быть в нём,
И, если пассажир в салоне самолёта ночью может поспать
Или кроссворд погадать, словом, время как-то скоротать,
А, пилот должен работать, ему некогда расслабляться,
После полёта в гостинице или дома будет отсыпаться,
Но, монотонный шум и темнота, всё же дают о себе знать,
И, согласно биологическим часам, ночью организм должен спать,
Глаза напряжены, перед ними только приборы с подсветкой,
Что при усталости становятся одной сплошной, как бы, сеткой,
Зато, красота-то какая, если нет облаков и небо чистое, ясное,
То сверху звёзды, каких днём нет, а внизу панорама прекрасная,
Если город, крупный населённый пункт, то сияет морем огней,
Если река, то извивается и луна, как в зеркале, отражается в ней,
Но, пилоту некогда наслаждаться красотой ночного вида,
Ведь он-работник, не эстет, да не будет сказано ему в обиду,
Чтобы ночью, как днём, научить пилота хорошо летать,
Надо ещё с курсантской скамьи, с училища начинать,
Для того-то ночные полёты и есть программе обучения,
Курсанты их ждут, как пилотажа, без преувеличения,
Ведь это ранее не виданное, необычное, интересное,
Ночных самостоятельных нет, только с инструктором совместные,
Да, это ни к чему, в качестве ознакомительных нужны они,
Чтоб курсанты узнали, как во тьме горят посадочные огни,
И почувствовали себя уверенным и в этом полёте сложном,
И, что ночью так же, как и днём, не боясь, летать возможно,
Всего, по училищной программе, налетать надо было ночью,
Каждому курсанту часов пять или десять, сейчас не помню точно,
У наших курсантов, при выполнении полётов ночных,
Режим дня сразу резко изменился, стал иным для них,
Днём, до обеда надо спать, пресловутого пожарника не хуже,
С невыспавшегося чего взять, такой в кабине самолёта не нужен,
После обеда, методический час, наземная подготовка к полётам,
А, поужинав, все в автобус и на аэродром, к нашим самолётам,
Ночные выполнялись только на базовом, потому что там,
Был приготовлен специально оборудованный ночной старт,
На полосе выложены посадочные огни и огни подхода,
Для пилотов нужные ориентиры при посадке, своего рода,
У нас, когда я сам в училище учился, и тут, в ночные часы,
Самолёты садились и взлетали только с посадочной полосы,
Итак, мы сели с курсантом в самолёт, запустили «движок»,
Наш, вместо сердца, пламенный мотор, не подведи-ка, дружок,
Включили аэронавигационные огни, проблесковый маяк,
Как большой лайнер, в темноте теперь светится наш «Як»,
Вырулили на исполнительный старт, просим разрешение на взлёт,
«Добро» получено, включили фару и начался наш ночной полёт,
Полёт по кругу, для курсанта столько необычного, при этом,
От маяка мелькают лопасти винта, приборы горят красным светом,
Километрах в сорока-пятидесяти, находится Актюбинск от нас,
Совсем не такой, как днём, морем ярких огней разлился сейчас,
А, вокруг деревни, каждая чуть поменьше световой водоём,
Мы же, на нашем «Яке» от второго разворота уже к третьему идём,
На траверзе, у края крыла, посадочная полоса нам видна,
Двумя параллельными линиями огней во мраке светится она,
Третий, четвёртый развороты и вот мы уже на глиссаде,
Выпустили тормозной щиток, посадка разрешена, скоро сядем,
Включаем посадочную фару, на нашем самолёте она,
Находится на левом крыле и всего-навсего только одна,
И, тут же, на земле вспыхивает прожектор ярким лучом,
Такой же, как на вооружении наших ПВО состоят, при чём,
Он хорошо освещает посадочную полосу перед самолётом,
Чтобы легче визуальный контакт с землёй был установлен пилотом,
И вот посадка, мы на земле, развернулись и снова взлёт,
Ещё один, курсанту интересный, но, для меня, рабочий полёт,
Так несколько полётов, смена, следующий курсант садится,
И с этим, всё опять и снова, строго по программе, повторится,
Потом ещё полёты в зону, для отработки простых виражей,
До появления навыка, до вспотевших под наушниками ушей,
С разным креном, и пятнадцать градусов, двадцать и тридцать,
Ведь этот навык пилоту в долгой лётной жизни пригодится,
На следующий день, после обеда, на методическом часе,
Курсанты в восторге, хотя от бессонной ночи устали, отчасти,
«Раздача слонов», то есть, замечания, план на ночь и отдыхать,
До ужина, чтобы бодрыми и зоркими «филинами» ночью летать,
Так и продолжалось, ночь, полёты в зону, по кругу и так далее,
Пока все курсанты программу ночных полётов не отлетали,
Потом опять дневные, зоны, пилотаж, полёты по маршруту,
И уже пред первокурсниками наши курсанты «гарцуют» круто,
Как же, ещё год, на «Як-сорок» отлетают и полный вперёд,
А, там и выпуск и диплом пилота молодых «соколов» ждёт,
А, нам дадут новую группу «салажат», «птенцов желторотых»,
Которые составят, по-нашему, эскадрилью, а по-военному, роту,
И будем мы снова их обучать на «летающей парте» летать,
Чтоб им тоже через четыре года выпускниками училища стать,
Пока мы были молодыми инструкторами, неженатыми,
Помимо спорта, и культурно отдыхать нам было надо бы,
Собрались мы, пять человек, пилотов, кто к музыке неравнодушен,
И организовали свой ансамбль, что было для нас отдушиной,
Днём летали с курсантами на наших «железных птицах»,
А, вечером собирались в музыкальной комнате на репетицию,
У курсантов был свой вокально-инструментальный ансамбль,
А, мы чем хуже, тем более, их наставники, и «сами с усами»,
И сразу жизнь гораздо веселей и разнообразней у нас стала,
Играли на танцевальных вечерах для постоянного состава,
Участвовали в районных и городских конкурсах песни,
Мы были молодыми и сами себе жизнь делали интересней,
О своих курсантах могу сказать, сейчас они маститые пилоты,
Летают на «Боингах», «Аэрбасах» на международных полётах,
Их жизнь разбросала по всей России, размерами огромной,
И можно встретить в любой «загранице», где есть аэродромы,
Вспоминаю, был у меня курсант такой, Гаров Евгений,
Скромный парень был, звёзд не хватал, словом, был не гений,
Но, большим упорством и усердием курсант этот обладал,
И, в итоге, командиром «Ту-сто пятьдесят четвёртого» он стал,
Жил с семьёй и работал Женя в Толмачёво, то есть в Новосибирске,
Летал за границу, куда, скажем прямо, путь, отнюдь, не близкий,
Его и курсантом и в производственном отряде все любили,
И вот, над Чёрным морем украинские ПВО самолёт его сбили,
Это был возмутительный случай и, для вояк, явный перегиб,
Но, тем не менее, и пассажиры мертвы и экипаж самолёта погиб,
Как такое могло случиться, до сих пор я никак не пойму,
Светлая им всем память и бывшему курсанту моему,
А, пилоты-инструктора, коллеги и сослуживцы мои бывшие,
До сих пор многие летают, стремят в полёт своих птиц всё выше,
В основном, в Шереметьево, на «Боингах» и «Аэрбасах»,
Среди них есть и заслуженные пилоты, словом, ребята-асы,
И сейчас мы нередко созваниваемся, встречаемся друг с другом,
Безусловно, крепкая мужская и лётная дружба в том порука,
Считаю, что пилотом-инструктором работал недаром я,
Эта должность не только благородная, но и благодарная.
2.05.2010.