***

Будто я уголь гружу и колю дрова,
Тягаю мешки с песком, запрягаюсь в санки –
Уже бы сдохнуть –
а всё, мерзавка, жива,
Тяну свой воз, слегка порыжев с изнанки.

Когда перестану бегать, начну ходить,
Стану красавицей, буду лениво слушать
Чью-то лесть – и меня не будет тошнить,
И, вместо «есть», скажу лакейское «кушать» -
Это вполне возможно – сколько мне лет? –
Ко всему успею привыкнуть – к сласти, к лести –
Что тогда мне останется?
Белый бред.
Что останется, если вырасту, если,
Если забуду твой вкус и запах, твой вес и цвет,
Хрипловатый голос, родную неверность речи,
Что от меня останется?
Мокрый след
На щеке, и такое горе, что тянет плечи
Мешком песочным, угольной тачкой…
И такая горечь,
что скулы сводит,
И такая нежность,
что все проходит.