На территории тоски
стоят войска воспоминаний,
отбив атаки, марш-броски
безвестных волн. На поле брани
цикады выцветший мундир
с дырой в надорванном кармане
лежит, как мёртвый командир
всех опрокинутых германий.
Проводит дулом вдоль виска
опальный ветер — с перепоя
страшась атаки, марш-броска
давно остывшего прибоя.
И картой контурной висит —
как холст, как полотно пустое —
ещё несколотый гранит
над территорией покоя.
Чем разукрасят этот мир
преувеличенные тучи?
Цикады выцветший мундир
материкам твоим созвучен.
Материкам, и островам,
и всем камням земли бесплодной;
наполнен пеной котлован
и замер океан холодный.
Подглядывать чужую жизнь
с балкона загородной дачи,
где в спальне свет едва дрожит
и женщина себя не прячет.
Мужчина ходит, говорит
неслышно медленное слово,
и каменеет, как гранит
портьеры полотно сурово.
И всё атаки, марш-броски;
слова, что ничего не стоят —
на территории тоски,
вдоль территории покоя.