Он не парил, а сцуко реял и так мятежно,
пока про дырку на колготках я пела нежно.
Он был ужасен и опасен своей сермяжной,
не правдой, нет, а типа песни, как стон протяжной.
Пока я пуговку искала в покровах бязи,
с балкона "доброю соседкой" трубил о связи.
Эрекционные забавы вуайериста
смутили бабушку на лавке, ну и таксиста.
Скатились в страхе катаракта со глаукомой,
прозрела бабка перед первой, последней комой.
Таксист уехал, не дождавшись, такое дело.
В кустах башками трепыхали, а я …«заела».
Как будто старую пластинку иголки скрежет,
мясник в переднике кровавом, сейчас зарежет.
Прощайте, юные забавы, осталась дурой.
Гондон на веточке сирени весною хмурой.