Расплескалось небо облаками,
Как вода в ведре на коромысле.
Идет путник с торбой за плечами.
Руки грубые его плетьми обвисли.
Из далека, как видно, путь он держит.
Одежда ветхая и сапоги в пыли.
«Посторонись» - кричит ему невежда.
Пустив, галопом лошадей своих.
Зашел во двор ко мне и поклонился.
«Нельзя ль водицы мне у вас испить.
Иду далече, очень утомился.
Старею телом и уходит прыть».
«Садись отец и отдышись немного».
Принес я хлеба с квасом старику.
«К какому продвигаешься порогу,
В твоих глазах я вижу дальнюю тоску».
Мой гость поел, перекрестился.
«Я вижу, что ты добрый человек».
Водой из бочки он умылся.
«Коль хочешь, расскажу про свой я век».
Он начал не спеша, чуть хрипловато.
«Я сам родился здесь, из этих мест.
Был молодым отчаянным когда-то
И на чужбину я понес свой крест.
Работал на заводе я, в кузнечном цехе.
И сил моих хватало на двоих.
И даже награждали за успехи.
И был всегда среди парней лихих.
Там встретил я любовь свою и счастье.
Мы жили, как два нежных голубка.
Нас минули военные напасти.
Вернулся я живой издалека.
И по весне родился у нас парень.
И счастью нашему не видели конца.
Но кто-то положил за пазух камень.
И горе приютилось у крыльца.
Собранье на заводе нашем было.
Громили в «пух и прах» фронтовика.
Что мол не заработал и на мыло.
А у него была всего одна рука.
Я никогда не лез в карман за словом.
И заступился, устыдив кричащих,
Что, мол, напрасно поливаете позором.
Он на плечах такую ж ношу тащит.
С тех пор заслуги все мои уплыли.
Я шел по жизни и не ведал брода.
Вдруг ни за что взысканье объявили.
Ну, а потом я стал врагом народа.
Жизнь сохранили, но без права переписки.
Двенадцать лет торчал я в лагерях.
Мечтал хотя бы получить записку.
Жену и сына видел лишь во снах.
Вернулся в дом где раньше жил,
Но не нашел там никого.
Соседку про семью спросил.
Сказала, съехали давно.
Так потерял свое я счастье
И постарел еще сильней.
Сгубили жизнь мою напасти,
А те напасти от людей.
Ты спросишь, а искал семью я.
Куда я только не писал.
Но пела жизнь мне аллилуйя.
И сердцем я сынок завял.
Иду туда, где я родился.
Места родные посмотреть.
Знать где родился, там сгодился.
Иду, спокойно умереть.
Тебе спасибо, что послушал.
Другой бы прочь меня прогнал.
А ты облегчил мою душу».
И поклонившись, зашагал.
Смотрел я долго в след ему,
Пока из глаз моих не скрылся.
И на вечернюю зарю
За душу старца помолился.