а ты вот где-то, на чьей-то вписке,
а я - в этой комнате,
в комнате деда. из самых близких
мне ближе лишь мама и брат. а он,
где бы ни был теперь, всегда
со мной рядом.
а они говорят "умер",
а я говорю, не надо.
никакого значения не имеет смерть,
потому что пока тебя помнят,
ты бессмертен.
и в этой комнате я сижу в его кресле.
здесь всё осталось таким же,
как было при нём:
оргстекло на столе треснуло,
фотографии на стенах, и книги,
наверное, тысяча книжек.
часы равнодушно чеканят шаг,
словно метроном, а за окном -
высь восьмого этажа, и там,
внизу, конечно, многое изменилось,
новое появилось,
старое развалилось,
а эта комната - осталась
вне времени, вне эпох.
я помню его глаза,
его добрый, любящий взгляд.
он был таким, о каких говорят:
"последнюю рубаху отдаст - и рад";
а он был умён настолько,
что его окрестили "вторым профессором",
а он диссертации не защитил -
не хотел мелким бесом выкаблучиваться
перед чинами.
он жил работой, семьёй,
друзьями, второй семьёй...
и я не могу простить бабушке, что она
его не простила, даже при том,
что никогда не любила; она была
и осталась актрисой, даже в 87,
и ей не было жаль его совсем,
она была непреклонна. а он так любил
своих дочерей, и младшую - маму мою -
даже больше.
и когда паралич, инсульты,
и прочая, - она до последнего была с ним,
а он почти и не говорил, лежал,
вспоминая, наверно, те дни,
когда ещё был молодым,
и не видел ещё эти странные сны,
и покойная мама его не звала
с теневой стороны, там,
в больнице, за жёлтыми стенами,
словно рёбра, острыми,
с безразличными, безжалостными
медсёстрами, неравнодушными только
к купюрному шелесту;
а в палате сквозняк задувает в щели,
а женщина упала и встать не может,
но помощи не дождаться: вон,
Бог поможет,
простит, погладит по голове,
заберёт назад...
и в его глазах стих алтайский ветер,
и потух последний закат.
и сейчас, когда ты там где-то,
далека, как север от юга,
я сижу на кресле дедовом,
и мы с ним просто смотрим
с улыбками друг на друга,
а Луна смотрит в наше окно,
и грусти нет и в помине.
так что ты верь, не верь,
только всё одно:
Смерть никогда
никого
у тебя
не отнимет.
© sirrum
19.08.2013
Москва, Ясенево.