И вот, наконец, он пришёл. Мы не виделись много лет. На нём модные джинсы, под пиджаком - залихватская хипповая футболка с ярким принтом. На слегка помятом лице – радость встречи. Появился в аккурат после мужского праздника. Хотя, наверняка, помнит, что я не выношу красных календарных дат по половым признакам. Вот уж, увольте!
- Ну и как ты живешь, Олга Вулф?- шутливо вопрошает вместо приветствия муж №3.
Мы развелись с ним несколько лет назад. Он был последним, кто предложил мне руку и сердце, и я приняла этот вызов, латая свой корабль без руля и ветрил, в котором плыла по жизненному океану, то выдерживая бурю и натиск, а тот и просто так, на авось. Кстати, после того развода брачных предложений больше не поступало. Так сказать, временная передышка, и кстати. Бывший муж №3 – литератор, и сумел настолько запудрить мне мозги во время недолгого брака, что окружающее на какое-то время перешло в категорию виртуального.
И всё же я рада его видеть. Рада слышать, как он произносит твёрдо и вместе с тем с ленцой и растяжкой «Ол-га Ву-лф».
Это чисто его изыски – в обращении ко мне разом убрать связующий мягкий знак из имени и фамилии. Хохма пришлась ко двору. И наши общие друзья – которых, кстати, немного, до сих пор так меня называют.
Пока я собираю нехитрый чай, суженый-ряженый открывает дипломат-мыльницу и торжественно извлекает на свет божий специально для меня заготовленные «фишки»: столбики дезодорантов – три, одинаковые; пенку для бритья в том же количестве и три бритвенных станка, идентичных как клоны. Смотрит с хитрецой, и я поддерживаю игру – всё же успела привыкнуть к его трюкам. Закатываю очи, уставясь в потолок, и начинаю усиленно думать. Ради этих ребусов, я так полагаю, №3 и явился. Миру представлен готовый литературный сюжет. Шахматная партия между нами разыгрывается.
По моему скромному разумению, ход его мыслей таков: тройственные дары должны убедить меня, бедолагу, в том, что №3, наконец, оценили по достоинству. В предложенной игре подношения сделаны, как минимум, тремя его новыми пассиями. И видя перед собой одинаковые парфюмерные «пайки», я должна дофантазировать немыслимые детали. Например, что барышни служат в одной конторе, и даже, более того, по сюжету могут и должны быть подругами. Ну что ж, вполне современно. Прямой ровный путь в сторону мужской реабилитации.
Маленькое отступление. Пока мы коротали вместе наши дни, №3 был неудачником. Во времена оные, ещё до нашей встречи, благоверного неплохо публиковали в продвинутых толстых журналах. Но мне он достался на том этапе, когда журналы начали загибаться под натиском фэнтези и информационных носителей. То было время, когда многие люди еле-еле сводили концы с концами. Безденежье не умалило его филологических достоинств, но внесло нечто крайне нервное в наш семейных быт. №3 отреагировал тем, что нырнул с головой в райские кущи алкоголя, а позже устроился слесарем в какую-то коптёрку и стал пропадать из моей жизни ненавязчиво, но стабильно, пока не пропал окончательно. Долгое время я не могла простить ни того ни другого.
И, наконец, он пришёл.
- Ну и как ты живешь, Олга Вулф?- повторно вопрошает муж №3. - И, не дожидаясь ответа, всё-таки, литератор – вкратце излагает свою историю. - Надо сказать, что после развода я мучился не так уж и долго (самая слабая часть его монолога – отмечаю я про себя). – Вечность, не более того, моя дорогая. Спустя недолгое время очухался и не найдя спящей красавицы, которую смог бы поцеловать и получить за это полцарства в придачу, разделил тебя на три составные части, как пазлы. Итак, теперь у меня три любовницы, и я процветаю как шейх в гареме, на мой взгляд, даже не достоин такой чести. Старшей из дам - сорок пять. Она умна, образованна, продвинута в сфере современных технологий, - (семинары-конференции-тренинги), плюс умело пользуется косметикой. Родина и корпорация её оценили, она дослужилась до кресла одного из директоров и в плане финансов тянет меня за собой. Её компьютерные мозги позволяют зарабатывать хорошие бабосы, почти не воруя. Я просто прицепился к ней вагончиком: добавляю шарма в её монотонную жизнь и в обмен на это дожил до того, что перестал думать о деньгах.
Другой - сорок, как и тебе. Барышни в этом возрасте, надеюсь, и ты это прочувствовала, – полны неоценимых фантазий и сексуальных идей – даже мне порой за ней не угнаться. Особую пикантность ситуации придает присутствие в доме дочери-лицеистки. Эдакий бесенок-Лолита, с которой я занимаюсь по выходным физикой, упорно делает вид, что не ведает о наших отношениях. Строит мне глазки во время обеда и многозначительно давит под столом на туфли. То ли ещё будет?
Ну и, наконец, третья. - Я тебя ещё не утомил? Весталка-монашенка, которая обещает развиться в добродетельную мать и жену. А пока что – ни-ни. Строгие родители что-то там преподают в своих институтах. Совместные выезды на природу, походы в кино всем кагалом – классический пример того, что принято в таких семьях. Девица, о которой идёт речь, - натуральная блондинка почти что с анекдотическими подробностями: длинные ноги, пристрастие к магазинам и полное отсутствие интеллекта. Так какой же вариант ты мне посоветуешь на дальнейшую жизнь?
- Иванов-Петров- Сидоров, - взываю я (какова его настоящая фамилия, собственно, и неважно). - Ты врёшь, как всегда. Но сюжет вышел бурный и вполне достоин наших прежних отношений. Хорошо бы ещё добавить в него драматизма: ночного битья посуды или, допустим, заговора трёх мнимых любовниц-подружек. Они объединятся, зажмут тебя в туалете и будут поливать той самой пенкой для бритья, как из огнетушителя.
Юмор оценен, №3 заходится в смехе.
- Ну а что у тебя новенького?
- Не поверишь, - парирую я. И выдаю свою версию. - С твоим уходом я начала конкретно мутировать. И обнаружилось это самым дурацким образом. Потребовалось обновить паспорт. А теперь у паспортистов новые правила. В целях национальной безопасности паспортистки собирают банк данных из отпечатков пальцев. Добровольная, знаешь ли, принудиловка. Так вот. На мне-то эта доблестная идея как раз и сломалась. Ничегошеньки у паспортистов не вышло. Раз прокатали пальцы, другой, а они гладкие, как яичная скорлупа, нет на них никакой ровным счетом извилинки или загогулинки. Представляешь? Так и пришлось выдать мне документ по прежней процедуре, без всяких претензий.
№3 сосредоточенно думает.
«Вспоминай, вспоминай», - ерничаю я в душе. Это наша старая-старая шутка. Когда-то, в светлое время его сватовства, №3 так упорно желал понравиться моей маме, что шёл на все изжоги, чтобы подчеркнуть свою значимость, в которой непременным условием была ценность его генофонда (для будущего потомства, разумеется). И в этих потугах №3 сплёл совершенно несусветную историю, которая чуть было всё не разрушила. Дескать, полез он однажды на старый чердак в фамильном родовом доме, естественно. И нашёл древний фотоальбом. Сквозь вековую пылищу благородно тускнел драгметалл пряжек и потрескавшаяся хрупкая кожа. Старинные благородные лики – мужчины в погонах и при оружии, дамы – в белых платьях под кружевными зонтиками печально и строго выглядывали из-под прозрачной пергаментной бумаги, которой были надёжно укрыты от времени, как фараон саркофагом. Но на этом дело не закончилось. В своём благоговейном трепете перед семейными реликвиями №3 откинул защитную кальку и возжелал соприкоснуться со своими дядьями и тётями, которые навечно слились с его кровью, напрямую, воочию, а точнее, стал ощупывать фотографии, как слепой дурак. Что дальше?
- Стоило мне только прикоснуться к драгоценным ликам моих прабабушек и прадедушек, - живописал несусветный враль, - как фотоэмаль поползла самым паскудным образом. - На моих изумлённых глазах свершился акт жесточайшего вандализма, - продолжал жених. – И виной тому был я сам. Лица фрейлин и полководцев царского двора сползли со своих картинок и прилепились к моим пальцам. Я тупо рассматривал свою пятерню, с которой, как в би–ба-бо, смотрели лучшие представители моего рода. С большого пальца, указательного… и даже с мизинца! Смотрели осуждающе, строго...
№3 выжал из себя скупую слезу.
- Твой новый жених - сумасшедший почище других, - вынесла строгий вердикт мама.
Надеюсь, что №3 помнил эту историю.
Но на сей раз я выдала свой вариант.
- Ты наверняка уже понял, отчего мои пальцы лишились отпечатков, - продолжаю я нести полную чушь. – Оттого, что просто горю на работе! Ученики с утра до ночи (я пианистка). Приходится колотить по ни в чём не повинным клавишам от зари до зари. Про то, что произошло со мной, пока что никто не знает. А вдруг я не точно поставила себе диагноз? Если окажется, что это инфекция, то, может, я вскоре лишусь и всего лица? Как тебе такое вот завершеньице?
- Не бойся, - состроив озабоченное лицо, добродушно бубнит Иванов-Петров-Сидоров, - с помощью косметики можно нарисовать не только глаза или рот, но даже фейс инопланетянина. А кормить я тебя буду через трубочку. Или капельно. Поцелуями.
Байки рассказаны, чай допит. Некоторое время мы оба не знаем, чем ещё заняться. Руки, которые прежде на ощупь помнили на лице друг у друга каждую чёрточку, суетятся безвольно. Что ещё могут делать бывшие супруги спустя три года после развода?
- Пока, - поднимается к выходу муж №3. – Звони, как придумаешь новую историю.
- Ты тоже, – ответствую.
Некоторое время я ещё наблюдаю его слегка ссутуленный силуэт в окне. А потом раскидистый тополь перекрывает обзор, и №3 пропадает из моей жизни ещё на несколько лет.
Кладу перед собой чистый лист бумаги. Каждый отправляется в своё плавание.
Я сажусь писать коротенькие рассказы.