Они, казалось, так близки!
Но больно жалят языки.
А постоянство лишь в раю,
А мы доверчивы весьма.
Подозревать любовь свою
Не значит ли сходить с ума?
И не нашлась любовь другая.
Не залечить сердечной боли,
Когда единство раскололи,
И два утёса друг без друга,
И между ними океан,
И снег напрасно сыплет вьюга,
Напрасно хлещет ураган:
Видны рубцы глубоких ран.
К о л ь р и д ж. Кристабель
Что ж, прости – пускай навеки!
Сколько хочешь ты мне мсти,
Всё равно мне голос некий
Повторить велит: "Прости!"
Если б только можно было
Пред тобой открыть мне грудь,
На которой так любила
Сном беспечным ты заснуть, -
Сном, нарушенным отныне, -
Сердцем доказать бы мог
Я тебе в твоей гордыне:
Приговор твой слишком строг!
Свет злорадствует недаром,
Но хотя сегодня свет
Восхищён твоим ударом,
Верь мне, чести в этом нет.
У меня грехов немало.
Не казни меня, постой!
Обнимала ты, бывало,
Той же самою рукой.
Чувству свойственно меняться.
Это длительный недуг,
Но когда сердца сроднятся,
Их нельзя разрознить вдруг.
Сердце к сердцу льнёт невольно.
Это наша льётся кровь.
Ты пойми, - подумать больно! –
Нет, не встретимся мы вновь!
И над мёртвыми доселе
Так не плакало родство.
Вместо нас теперь в постели
Пробуждается вдовство.
Истомимся в одиночку.
Как научишь, наконец,
Без меня ты нашу дочку
Выговаривать: "Отец"?
С нашей девочкой играя,
Вспомнишь ты мольбу мою.
Я тебе желаю рая,
Побывав с тобой в раю.
В нашу дочку ты вглядишься,
В ней найдёшь мои черты,
Задрожишь и убедишься,
Что со мною сердцем ты.
Пусть виновный, пусть порочный,
Пусть безумный, - не секрет! –
Я попутчик твой заочный.
Без тебя надежды нет.
Потрясён, сражён, подкошен,
Самый гордый средь людей,
Я поник, - тобою брошен,
Брошен я душой моей.
Все мои слова напрасны.
Как-нибудь себя уйму.
Только мысли неподвластны
Повеленью моему.
Что ж, простимся! Век мой прожит,
Потому что всё равно
Больше смерти быть не может,
Если сердце сожжено.
(С английского)