Трамвай звонит из-за угла,
как чья-то медленная старость.
Вертинского надменная картавость
касалась стен, оконного стекла
и вылетала сквозь несложный лабиринт,
под вечер приоткрытой рамы.
Шёл зритель из театра Драмы,
и медсестра накладывала бинт
на шёлком стянутые раны
героя, выигравшего схватку
на кухне, из любви к порядку,
уставшего от грязной ванны
и жлобства ровного соседей.
Дышали ночью задние дворы,
напиться новой крови комары
мечтали. На закате цвета меди
метались угорелые стрижи,
охотясь на каких-то насекомых.
Река блестела нефтяной саркомой,
пропив аванса жалкие гроши,
к дивану, одинок и гол
стремился тихий работяга.
И белой ночи вязкая бодяга
текла на милицейский протокол...
22 июня 2006 года