Он сидел целыми днями у окна и размышлял о свободе. Там, за окном, кипела жизнь. Стучали трамваи, гудели машины, куда-то неугомонно торопились люди. А Он сидел дома и не делал ничего важного и полезного. А Ему так хотелось бежать куда-то по делам, опаздывать, проклинать светофоры за то, что они такие румяные в тот момент, когда ты мысленно уже десять раз перешел улицу.
Однажды, окно оказалось открытым. Пахло весной... И тогда Он понял, что подвиги не совершаются дома. Он подошел к самому краю и... прыгнул. Мягко приземлившись всеми четырьмя лапами на мокрый от весеннего дождя асфальт, Он важно зашагал вдоль улицы, держа хвост трубой, и лишь изредка подергивая усами от непривычки ощущать столь много разных и незнакомых запахов.
Он не успел пройти и двух кварталов, как уже понял, что город просто кишит такими же как и Он хвостатыми существами, готовыми бороться за славу, за честь и свободу, и будет нелегко пробраться к той самой сладостной вершине, о которой все так много говорят, и где будто бы сбываются мечты. Но где начало этого пути? Куда идти? Он не стал спрашивать совета. "Они блохастые", - подумал Он. Единственное, что ему было непонятно, так это их потускневшие глаза... У них же есть все - свобода, выбор, возможности. Отчего грустить? Все ведь только начинается. И все действительно только начиналось.
Проходя мимо мясной лавки, Он почувствовал урчание в животе и легкое головокружение. Захотелось кушать. Он подошел к стеклянной двери лавки и, облизываясь, посмотрел на продавца. Но тот не замечал Его. Тогда Он поднял свою лапку с розовыми подушечками и подстриженными коготками и осторожно провел ею по двери. Наконец-то! Продавец заметил его! И вот хозяин "всея вкусностей" уже стремительно приближается к двери, открывает ее и... вместо долгожданного кусочка говядины хвостатый получает щедрый пинок под зад... Все смешалось на мгновенье - запахи, звуки, внезапная боль… А потом резко утихло. Разлилось теплом по всему телу и превратилось в какой-то глубокий бессмысленный сон.
Он очнулся в грязи возле помойки. Вечерело. Вокруг Него валялись окурки, жирные газеты, в которые прежде заворачивали селедку, картофельные очистки и еще много всяческих отходов. Болел бок и задняя лапа. Хотелось Домой... Он выбрался из грязи, обтрусил лапы и из темного неосвещенного двора направился на ту улицу, где, слепя прохожим глаза, отчаянно проносились и ревели машины. Но это была не та улица... Не та улица, что соединяла Его стремление к подвигам с Домом, не те машины, у которых по ночам выла сигнализация под его окном, не те люди, которые могли оказаться Его соседями, пожалеть, покормить и отнести Домой...
Он шел по холодному тротуару и думал о том, как важны Те, кто любит и заботится о нас, и что настоящий Подвиг - это отплатить им тем же. Он остановился и поднял свои потускневшие глаза на грустно раскачивающийся старый фонарь. Теперь Он понимал, о чем молчат взгляды "блохастых"... Выжить. Любой ценой задержаться в этом прекрасном мире хотя бы еще ненадолго. Мы ведь так часто не ценим то многое, что нам уже изначально дано Богом. А когда теряем, то уже слишком поздно...
Уже действительно было очень поздно. Ночь была настолько глубокой, что своей тьмой заглушала даже тот самый старый грустный фонарь. Лишь изредка встречались зажженные окна в высоких мрачных домах, но и те было сложно разглядеть за тяжелым мартовским туманом. Улицы были пусты. Лишь вдоль широкой уснувшей дороги, усеянной монотонно моргающими желтыми глазами светофорами, опустив глаза и волоча за собой грязный мокрый хвост шел верный, любящий, надеющийся на завтрашний день Кот.
6.05.2013