Остающемуся труднее,
Ты права: есть память вещей,
Вещи любят делиться ею
И чем далее, тем полней.
А я слушаю их рассказы,
Дополняю, смущаюсь, жду,
То не верю с первого раза,
То все впитываю на ходу.
В ночь, когда вернувшись с вокзала,
Я растерянно сел за стол,
Я не знал, что скромный сначала,
Как он много вспомнит потом.
Я не знал, как болтливы стены,
Как жесток бывает диван.
Поначалу я вовсе цену
Их шуршанью не придавал.
Лишь проснувшись один во мраке
После первых безумных снов,
Я томительно сжался в страхе
От их множащихся голосов.