(К Ларисе Г.)
Разлился княжий праздник в летний сад.
Алели в кубках дорогие вина,
Алели губы дам, алел закат...
Лакеев смирных ряд застыл пингвиний.
* * *
Наевшись, гости потянулись разом
В гостиную весёлою гурьбой,
Где на столе изящно вытянулась Ваза,
А в ней Цветок небесно-голубой.
Элита танцевала вполпьяна
И польку, и фокстрот, и тарантеллу.
Счастливая, стонала Вазочка: "Со дна
Я поднялась наверх - куда всегда хотела!
Я комом глины грязной рождена.
Кривые лапы гончаров мой стан сминали,
Растягивая изнутри, а языки огня
В горниле адском жадно облизали.
Судьбы телега прыгала по кочкам,
Пока, упорная, сама себя лепила
И вот, одетая в глазурь, с цветочком -
Осознаю, что многого достигла.
Ведь я - сокровище. Я - роскошь, приз. Дарить
Могу любому интерьеру украшенье.
Художники наперебой хотят меня изобразить.
Я, также, капитала ценное вложенье!
По жизни наглость ныне ценится и ловкость.
Цветок, ликуй - как равных принял нас бомонд!"
Но тот печальною помахивал головкой:
"Ах, переставьте нас подальше, на комод!"
* * *
О вечеринке той в колонках светских
Ещё два месяца истории слагали.
В ту ночь немало трепетных сердечек женских
Свою стыдливость напрочь потеряли.
* * *
В один момент - тягучий, томный, тёмный,
Вдыхая/колыхая страсти смрад,
Желанный, страждущий, разгорячённый
В стол въехал нежный дамский зад.
И время будто бы остановилось...
Свинячьим взвизгом резанул фокстрот.
Ах, как опасно Ваза накренилась!
И... падала, кругля беззвучно рот:
"О, горе! В миг несправедливо
Разбита и растерзана краса!
Уже осколки веник торопливый
Сметает, дабы не мозолили глаза.
Будь проклята судьба-злодейка!
Сколь краток торжества отмерен срок".
А снизу, лепестком подрагивая мелко,
Ей вторил на пол брошенный Цветок:
"Предписана растеньям жертвенная доля -
Насилуют шмели, губастый жрёт козёл.
Венками и букетами безжалостно неволят,
А то для вкуса бросят в суповой котёл.
Путь к счастью устилается цветами -
Таков наш в Мирозданье скромный вклад.
И, корчась на полу под каблуками,
Всё ж чудный источаю аромат!"
* * *
Под утро гости расползались, напевая,
Подобно многоножки сотне ног...
А на помойке рядом умирали
Осколки Вазы и растоптанный Цветок.