"..проходя и осматривая ваши святыни, я нашел и жертвенник,
на котором написано: "неведомому Богу". Сего-то, Которого вы,
не зная, чтите, я проповедую вам..."
(Деяния 17:22-23).
1
Не пойду я в полдень по маргаритки,
я устал, родная, я так устал..
Ты из глуби синей мне шлёшь открытки,
я кладу их почерком на уста.
И, кидая в кофе корицы струйку,
я глотаю литрами каберне,
и всё чаще, милая, жмусь я в струнку -
ту, что тихим шелестом по Струне.
Там, где дни ромашковые и завязь
нежности, которая - как нарыв,
я полсвета выходил, спотыкаясь,
я полжизни вырубил на костры.
Потому и в полночи мне не спится..
Как тебе разлюбится - не тужи:
скоро алым вспенится нам зарница
и отложим к звёздам карандаши.
2
Когда пройдут кривые сечи,
и станет ночь родных родней,
тогда, наверно, будет встреча
в душе моей.
Когда сомкнут хрипатой выпью
на шее децибелы уст,
тогда последнее я выпью
из безумств.
А та, которая не смела
простить за мятое бельё -
какое дело
мне до неё?
Пусть в тон раскатится и ляжет
тугая на лады струна:
там, где закончится адажио -
она.
3
А ночь была немилосердна,
мы пили мрак её, как джин,
и улыбались так предсмертно
чужим.
Неведомым..
Мы так просили их
стать человечней, ближе -
как Элоим.
Но стих -
в навозной жиже,
и это им
по сути безразлично.
А кто ответил, внял,
кто стал родным?
какой-нибудь канатоходец падший,
мим,
бродяга бесплеменный,
оборванец..
с апостолами маршем
вдоль толпы,
И непременный
танец -
по мышце, полной крови..
Мы - столпы
и более - герои
с миндалинами выкаченных глаз
на финише.
Кто дал наказ,
кто вынес плат,
чтоб обезличить слёзы,
которым лет не счесть,
но ты сочти!
впивая сладость ритма и глюкозы,
у музыки под шаг
заняв тепла,
ты помни - за спиной идут обозы
и раненых там столько же почти,
сколь и в строю..
Ты помни, что вопросы
предполагают не всегда ответ,
будь милосерден в час твоих побед
и равнодушен к смерти в миг угрозы,
не прячься в тень твою,
когда иная тень
ложится предвещая вечный сумрак,
и по воде
идут авгуры
в Гадес, где весна
немыслима.. Их мир лишился сна
и правил,
их эпоха
ломает строй,
и упоённый новой глубиной
благовествует Павел
Имя Бога.