Ты была у окна в чёрно-белой палитре,
а внизу пробегали котятами титры,
и журила луна черноглазое солнце
лишь за то, что не село на плечи японца;
ты смотрела на всё беспристрастно, как ворон,
мир был взгляду открыт, но загадками полон,
поцелуйся, прошу, хоть разок с бледнолицым,
только всё это снится, я знаю, что снится…
Ты была у окна, нервно дёргала штору,
безуспешно склоняя печаль к разговору,
а она не пришла, не разделась до боли,
только грусть разделила на пятые доли;
ты желала ей дать что-то тёплое в руки,
изменяя всю суть равнодушной науки,
и в ладонях жила не предвзятая птица,
только всё это снится, поверь мне, что снится…
Ты была у окна безвозвратно и долго,
покатилась слеза – чувство старого долга,
и куда-то ушло понимание света,
на губах сладкий вкус, это просто конфета;
ты забыла о нём и сказала: - Не надо!
Я была очень рада, так искренне рада!
Что от смеха вспорхнула седая ресница,
только всё это снится, давно уже снится…