Весь в белом, стою на коленях у храма; часы спешат,
Столетия мимо несутся упряжкой конной.
Рыдает, и пляшет, и бьется в огне душа:
Но звуки молитв заглушают немые стоны.
Собор, величавый и властный, навис во тьме
Над спящей Гранадой, как пастырь над грешной девой.
Одежд белизна не спасает, и снятся мне
Огни преисподней и яблочный вкус губ Евы.
Под каменным мраком святыни – горят сады,
Ликуют порочные духи, не зная правил:
«Не лги», «не убий», «не возжаждай», «не укради»
Я знаю тех духов. Я некогда ими правил.
И крика молитв не хватает моим губам,
Каленые цепи трещат, обвивая тело.
Я - вышел, я - выиграл, я – выбираю сам.
…у храма стоять на коленях в привычно-белом.