Трели птичьи в след Илье,
Фырканье ежа в норе,
А берёзы стан склонили,
Будто что–то пропустили.
Шелест трав зовёт прилечь:
"Ты Илья нам не перечь".
По тропинке до болотца
Еле как Илья плетётся.
Сон, проказник, валит с ног.
«Завалиться б на бочёк!»
Еле-еле, но дошёл,
Ель лохматую нашёл.
Ждёт здесь странника награда,
Тишина тут и прохлада.
«Полежу-ка часик – два,
Будет свежей голова».
Как упал, так и уснул,
Не смотря на птичий гул.
Сладок сон, Натуся снится,
Леший, Банник – всё кружится.
«Так и спал бы, спал да спал…
Сколько ж можно? Спать устал!
Веки тяжестью налиты,
Ноги-руки с ваты сшиты,
Мутен взор, и в теле лень,
Не морок ль то бросил тень?
Эх, добраться б до водицы,
Мне бы лишь слегка умыться,
Скинуть с глаз всю пелену,
У морока я в плену».
До воды рукой подать,
Но вот как её достать?
И, сбивая в кровь колени,
Через сумрак сна видений,
Где ползком, где как придётся,
До воды Илья крадётся.
Вот она, вода живая,
Гонит тяжесть обжигая,
Вот и глазоньки чисты,
Лень, куда пропала ты?
Посмотрел вокруг Илья:
«Что ж сморило так меня?
Та же ель, болото тоже,
Что-то внове тут, но что же?»
Видит домик небольшой,
С редкой птицей над трубой.
Весь в узорах, крашен дивно,
Добрый в нём хозяин, видно.
Рядом с домом чудный сад,
Вишни, яблони стоят.
На крыльце стоит она,
Девка – краше лишь одна.
Чёрной смолью волос вьётся,
Зелень глаз чрез омут рвётся,
Краснощёка, озорна,
Платье сшито из зерна.
"Здравствуй, девица – дивица.
Кто ты? Чудо-чаровница.
Много раз я здесь бывал,
Но тебя здесь не встречал".
Девка с лаской отвечает,
Славно гостя привечает:
"Ты б зашёл, сперва умылся,
Да наелся б, да напился,
А уж после, перед сном,
Я поведаю о том".
Ей в ответ Илья устало:
"Да, поесть бы не мешало.
Вроде с утреца поел,
А желудок озверел".
Рассмеялась чудо-девка,
Дать не взять, как есть кокетка:
"Верю, что желудок зол,
Что ж мы ждём? Пора за стол!"
В дом Илья с опаской входит,
Ох, тревога в сердце бродит.
На столе блины, пирог,
Ан, не лезет в рот кусок.
"Знаешь, милая хозяйка,
Вот котомка, ты достань-ка
Из неё горшочек щей,
Будь добра, чуть подогрей".
Щи из русской печки знатны,
Кто раз ел, тому понятно –
Не капризы тут Ильи,
Ароматны и вкусны.
"Ах, наваристые щи!
Что ждёшь? Ложку-то бери.
Ты, хозяйка, не серчай,
По серьёзней налегай!"
"Вот спасибочки, Илюша,
Я давно не ела лучше,
Семь веков и десять дней
Я не пробовала щей!"
Как сказала и застыла,
Зелень глаз своих открыла.
Что такое? Вот те на!
А в глазах то пелена!
Дрожь Ильи сковало тело,
Вот уж горюшко приспело.
Чему быть – не миновать,
Надо в руки себя брать.
"Кто ты? Ясно – не девица
И не чудо-чаровница.
Раз глаза твои мутны
То из нави, верно, ты".
"Знать, ты парень очень мудрый,
Ты подумай, коль разумный.
Ну а я во двор пойду,
Да грибков тебе найду".
«На болоте да кокетка,
Краснощёкая брюнетка?
Тут хошь плачь, а хошь беги.
Мы ж с Кикиморой враги!»
Заскрипевши, дверь открылась:
"Ну, мудрец, скажи на милость,
Понял, кто перед тобой,
Аль сходить мне за водой?"
Голову склонил Илья:
"Нет, не надо, понял я.
А сказать чего, не знаю,
Оправдаться не желаю.
Ты сначала расскажи,
От чего меж нас «ножи».
А уж после упивайся
Да победой наслаждайся".
Враз пропали дом и сад,
Кочки с камышом стоят.
И Илья среди болота,
Нет ни выхода, ни входа.
Что такое перед ним,
Может, то какой-то грим?
Бабка старая вся в травках,
Бородавках и пиявках.
Не поймёшь, как спозаранку,
Как не смотришь – зришь поганку.
"Ха! Вот это и видок!
Ты бы хоть, совсем чуток
Причесалась да умылась!
Без морока разучилась
За собой совсем следить?
Сядь-ка, хватит люд смешить!
Для начала тину смоем,
Вот! И личико умоем!
Гребнем волосы расчешем,
Да с одежд пиявок срежем!
Так! Сюда ещё бы пудры,
Да и начесать бы кудри..
Щечки б натереть свеклой,
Брови вымазать золой!
Не Кикимора – невеста
Вышла б из такого теста!
Хоть поганка, но краса,
Эх... А где твоя коса?"
А Кикимора сопит:
«Что ж со мной Илья творит?
Не могу сказать ни слова!
Что терплю-то бестолково?
Он смеётся надо мной!
Ох, а я ж должна быть злой!
Эх, порвать бы мне мерзавца,
Как унять мне окаянца?!»