Пролетают дни и годы.
Все летит к чертям.
Вместо Статуи Свободы
мусульманский храм.
И плевать хотел я, вроде,
на тебя и них,
Только вот в окне напротив
пианист затих.
Все стремятся быть поближе
к тем, кто жизнь вершит.
Кто-то им ладони лижет.
Кто-то просто спит.
Не сорвутся с клавиш звуки.
Кончился квартал.
Опустели банки, руки.
Музыкант устал.
Люди смеются, а мне не заснуть бы,
Слыша, как кто-то опять
Ставит в тональности правильной судьбы
И начинает играть.
Месяцы летят, недели.
Как гласит устав.
Птицы тянутся на север,
от жары устав.
Кто-то, пробегая мимо,
мне задаст вопрос:
"Кто расстроил пианино
и довел до слез?"
Все вокруг фальшиво плачут,
он смеётся в такт.
Пальцы крестит на удачу,
если что не так,
(как ребенок) просит робко,
не меняя тон:
"Пусть в подарочной коробке
будет камертон."
Выглянет солнце, и в душу ворвется
Голос лучистый опять.
Мой пианист непременно вернется,
Чтоб до рассвета играть.