Мне тоже бывало и больно, и одиноко.
Мой мир превращался в такие минуты в кокон
Из гнева, отчаянья, горестей и печалей,
И хрупкие стекла пропыленных серых окон
От боли моей, позвякивая, дрожали.
А после бывали утра, звонки трамваев,
Вода и заботы слезы с лица смывали,
Но в сердце сидела занозой моя тоска.
Она и сейчас со мной - искренняя, живая,
Клубится нахмуренным облачком у виска.
...Я таская в заплечной сумке свои печали,
Сумка порой немножечко, но легчает,
Но в целом - подлунный мир неизменен, нет.
И вот почему улыбка моя кривая.
Собственно, это и есть мой большой секрет.