Наступила осень. Мы стали теплее одеваться. Знаете, что изменилось в Московской подземке? Летом на средних сидениях умещалось семь человек и три на боковых, зимой будет шесть и два, а сейчас непонятно.
Час пик. На среднем сидении шестеро, все женщины. Но осталось маленькое пустое место, чуть-чуть потесниться – и может поместиться еще одна нетолстая дама. Именно так и решает женщина в бирюзовой кофточке с курткой через руку.
- Подвиньтесь, пожалуйста, - обращается она к поджарой пожилой москвичке с газетой.
Та раздражена. Она только что достала ручку и нетерпеливо листает газету, предвкушая, разгадывание сканворда. В ее планы явно не входило себя стеснять.
- Здесь шесть мест, все заняты.
- У меня болят суставы, подвиньтесь, - не отступается дама в бирюзовой кофточке.
- Не буду!
«Суставы» решительно втискиваются на сиденье справа от поджарой, впрочем, ей удается занять самый краешек.
Поджарая в ярости. Она зажимает ручку в кулак, как ножик, заводит за спину «суставам» и шипит:
- Я сейчас порву тебе кофту!
Та не реагирует, зато женщина, сидевшая за ними вскакивает и с криком «Сумасшедшие!» бросается к дверям. «Суставы» становятся обладателем «законного» полноценного места. Все приходит в норму – шесть человек на шесть мест. Но дама с ручкой этого не замечает. Она сначала пододвигает в сторону «Суставов» сумку, потом кладет ей на колени газету, в общем, всячески намекает, что «Суставы» - самозванка.
Наконец, «Суставы» встает, вырывает из рук поджарой газету и идет к дверям. Поджарая вскакивает. Я понимаю, что сейчас начнется преследование и встаю на пути дамы с ручкой – в глубине души я болею за «Суставы».
- Разрешите пройти, - поджарая из истерички мигом перевоплощается в интеллигентку. Я делаю шаг в сторону. «С ручкой» вырывает у «Суставов» газету и со словами «Сумасшедшая!» плюхается обратно на сиденье, предусмотрительно занятое пакетом. Я досадую, акт мести следовало проводить, дождавшись остановки.
«Суставы» выходят. Двери закрываются. В вагоне душно.
Через два дня в субботу утром я опять в метро. На сиденье в конце вагона я третья, мне тесно – не знаю, куда пристроить руки.
Я досадую неизвестно на кого, справа от меня сидит вполне нормальная по комплекции женщина, за ней худенький парнишка с костылями.
На «Спортивной» ему выходить, он ждет почти полной остановки поезда, поднимается, опирается на костыли и несколько делает шагов. Поезд дергается. Парень падает на спину, но не плашмя, а, слегка сгруппировавшись - он знает, как падать.
Если он не успеет выйти, ему придется ехать до следующей станции, потом возвращаться… И все время держать равновесие на костылях, так как ноги у него почти не работают. Мы все это понимаем.
- Не волнуйтесь, мы подержим двери, - говорит ему какой-то мужчина.
Мы поднимаем паренька, даем ему костыли и вместе переживаем каждый его шаг.
Он стоит на краю платформы, когда отъезжает наш поезд. Если он потеряет равновесие...