"Нет, не злая я старуха,
Просто в жизни нескладуха.
Не любил ни кто меня,
Не жалел, как ты, Илья.
Ну-ка, дом, вернись обратно,
Натопи-ка печь, чтоб ладно!
Ты, Илья, залазь на печь,
Древней бабки слушай речь".
Вот Илья уж на печи:
"Ну, бабуля, не молчи.
Лестно мне тебя узнать
Доброй, ласковой, как мать".
У Кикиморы да слёзки
Словно сок весной с берёзки!
Льют они, ручьём бегут,
Как бы в них не утонуть!
Протянул Илья платочек,
И, как родненький внучочек,
Обнял старую слегка,
Не уймётся слёз река:
"Ох, бабуся, будет плакать,
Глазоньки протри-ка, на-ка.
А не то с тобою мы
Проревём под свет луны".
"Ох, и правда, слушай, внучек,
Я открою правды лучик.
Только слёзы остужу,
Да как есть всё расскажу.
Семь веков тому назад
Здесь стоял вишнёвый сад.
Не было тогда болота,
Это уж моя работа.
Тут я встретила ЕГО!
Ох, сердечко то моё
Застучало и забилось,
За секундочку влюбилась.
Ладный воин, стан - гранит,
Русый волос, взор горит!
Как любви тут избежать?
Как за любым не бежать?
Он любил, но всё напрасно,
Как с сестру, вот что ужасно!
Есть жена да деток двое,
Ох, а мне какое горе!
Пять годков за ним бродила,
Как же я его любила!
Но в ответ всегда слова:
"Дома ждёт меня жена".
Так бы дальше продолжалось,
Да беда к нему подкралась.
Лучший друг воткнул меч в спину…
Выбрал он себе кручину -
Семь веков сидит в темнице
Охраняя «Цвет – зарницу».
Он с тех пор тот злющий гном,
Семь веков горит огнём.
На всю явь была я зла,
Ну а тут ещё жена
Маслица в огонь подлила,
Мол, беду ту я свершила!
От обидушки такой
Злость влилась в меня рекой.
Как, сама того не знала,
Всему роду мстить я стала,
Да стравила явь и навь,
Так была забыта правь.
Разделила ложь людей
На богатых и "червей".
Ладно, хватит о былом,
То как в душу ржавый лом!
Завтра на «Большой» придёшь,
Там в пещеру вход найдёшь.
Он закрыт с внутри плитою,
Стукнешь пару раз ногою,
Да кричи: «Меня не злите,
К злому карлику впустите.
Он мне должен пять рублёв!»
Камень вздрогнет от тех слов.
Поскрипит, но вход откроет,
Мрачной тьмой тебя накроет.
То, поверь, не гнома месть,
Справа факелок там есть.
В центр горы ведёт проход,
По нему иди вперёд
Да не думай про пороги,
Для тебе в том нет тревоги.
Гном препятствовать не будет,
Лишь тогда в борьбу он вступит.
Когда тронешь «Цвет – зарницу»,
Да покинешь с ним темницу".
"Ой, бабуся, хватит ль сил?
Мне же леший говорил
Тронуть в третий раз его
Не осмелился ни кто!"
"Так уж прямо и ни кто?
Может, он не знал чего?
Тронул он его два раза,
В третий - страх коснулся глаза.
Страх в любом из нас живёт,
Кто призрел - тому почёт.
Трижды камня я коснулась,
Кем зашла, тем и вернулась.
Только с Лешим есть сомненье,
Было ль страха проявленье?
Может, страх был не причём,
Грусть-тоска сидела в нём.
Человека век не долог,
Может, в том сокрылся ворог,
Аль поддался он кручине
Вовсе по другой причине?
Жизнь, она такая штука –
Одним сказка, другим мука!"
"Ну а гном, как с ним то быть?
Как его перехитрить?"
"А вот этого, Илья,
Знать, наверно, мне нельзя.
Но, каким бы не был воин,
Коль убьёт - его достоин.
В гору мы втроём спускались,
Только с Лешим в верх поднялись.
Третий, одержимый злом,
Вот убил, теперь он гном.
Знаешь, стыдно мне, Илья,
Я же их туда свела.
Отомстила за любовь,
Не вернуть теперь ту кровь!
Хватит прошлое толочь,
Пронеслось оно, как ночь.
А теперь давай-ка спать,
Завтра раненько вставать".
Тишина в избе живая,
И Кикимора не злая.
Улыбается во сне,
Видно, тяжко жить во зле.