Визжали пули, шрапнель свистела,
Взрывая землю, калеча тело,
Скользят ботфорты в навозе конском,
Попёр в атаку Андрей Болконский,
Задаст он жару французской мрази,
Ядро упало под ноги князю,
Стреляют метко врага бомбарды,
Дымится ментик и бакенбарды,
Денщик завоет, раскрыв хлебало:
"Убили гады, б_я, генерала!"
За генералом солдаты посланы,
Ползут, от страха штаны обосраны...
Жизнь санитаров на кромке бритвы,
Приказ доставить героя битвы!
Он был солдатом, хорошим мужем,
Такой калека Ростовой нужен?
Хирург от крови осатанея,
Оттяпал ногу и что-то с нею…
Придет к Наташке на деревяшке,
Звенят медали... на сердце тяжко!
Нет, лучше сгинуть, лежать под тентом,
Чем быть калекой и импотентом…
…Плохим танцорам не место в свете,
Сидит Наташка на табурете,
Вокруг кружатся в экстазе пары,
В шелках девчонки, в усах гусары,
Вся в ожиданье душа чего-то –
Поймать партнёра бы для гавота…
Случилось это в начале марта,
Все смерти ждали для Бонапарта
И окончанья войны хотели,
Пол кринолином мели мамзели,
А у гусаров – в сердцах держава…
Глядит Наташка – заходит справа
Красавец просто… как бог японский…
Зовёт на танец – Андрей Болконский!
Вот потянулась вперёд рука,
Раздался тихо стук каблука:
«Не откажите мне в просьбе, детка,
Для ветерана… есть табуретка?»
Следит Болконский за полонезом,
И в такт молотит об пол протезом:
"Эх, мне бы тоже, да в вихрь мазурки!"
И водки хряпнул он из мензурки!
Наташа рядом – поникли плечи,
Всё... жизнь насмарку, муж изувечен!
Спросила тихо в порыве страсти:
"Вы князь способны… по ентой части?"
…Стучало сердце и обрывалось:
"У вас там что-то… Андрэ, осталось?"
Взглянул свирепо князь на Наташу:
«Эх, бабы, бабы, ну, матерь вашу!»
А вслух супруге, скрывая горесть:
"Да, честь осталась, осталась доблесть!"
А после гордо сказал сурово:
"Осталась также медаль царёва…"
С шампанским на пол летит подносик,
Наташа мчится припудрить носик,
А слёзы душат, рыданья горлом,
Корсет затянут, дыханье спёрло!
Всё проклиная на этом свете...
Глядь, у сортира... Безухов Петя:
"О, Пьер, скажите... так... для примеру,
Слабо со мною вам за портьеру?"
Пьер враз смутился, стал нукать, акать…
"Кому ж мне, Петя, в жилет поплакать?"
…Слились за шторкой в экстазе двое –
Безухов в штатском с женой героя…
…Всё это было в разгаре бала,
Наташка нежно слова шептала,
А Пьер был просто курок взведённый,
Такой наивный... такой влюбленный…
В обтяжку были на нём рейтузы,
Его увидев, сбегут французы,
Не нужно больше им геморроя,
Тылы закроет плечо героя,
Ну, и другие запчасти тела…
Жена Болконского повеселела:
«Попудрить носик я шла в сортир,
А здесь… ну, чисто… война и мир!
Такое счастье бывает редко…»
…Тут полетела в них табуретка,
Наталья с Пьером слегка пригнулись,
Сказали князю: «Вы промахнулись!»
А Пьер добавил: «Болконский – гад!»
… И табуретка упала в сад…
В саду поместья рос старый клён,
Сидел на ветке… Наполеон…
Врасплох застала удара сила
И Бонапарта… слегка убило!
Едва сказал он: «Ну, всё… хана…»
Как сразу кончилась вообще война!
Болконский тупо проклял Толстого,
За Пьера вышла мамзель Ростова...
Великой стала святая Русь…
О чём поведать я не боюсь!
P.S.
... И оказалась немного беременна
От Пьера Безухова... Анна Каренина...