* * *
Отложу перо, бумагу…
улицы замолкнут лишь.
Может вовсе я не лягу,
буду слушать эту тишь.
Долго-долго буду слушать,
глядя на огонь в печи…
Только так заглянешь в душу -
мёрзлым путником в ночи.
Только так себя заставишь
жить с самим собою в лад
и покормишь стаю клавиш
тихой песнею услад.
И покуда ночью правишь,
ты - Поэт, а не Пилат -
никого на казнь не сплавишь,
Вечность в ходиках подправишь,
вскрывший лунный циферблат.
ПАЛАЧ
Я просыпался. В снах - дожди,
А здесь - январь. В холодном небе -
Сто тысяч золотых гвоздик.
А там, во сне, такая небыль:
Быть может, новый мой сонет.
неужто просто сон? О нет!
Куда отважился я выйти?
В безумный дождь, промок до нитки
И грязь разутый я месил.
Похожий чем-то на мессий,
В забрызганной одежде белой
Я шёл и шёл, что было сил,
И, озираясь, я несмело
К высокой башне подходил.
Пред ней на возвышенье лобном
Стояла стража. Исподлобья
Взирая, в чёрном человек
Меня указывал им злобно.
И стража быстро подходила,
Заламывала больно руки
И в башню молча уводила...
Там начинались эти муки
и то ли стон, и то ли плач...
Откуда взялся этот малый -
С подбоем алым белый плащ?
И всё в тот миг понятно стало:
Ведь это Понтий. Мой палач.
СТАРИК.
Случайно встреченный старик,
Чьи волосы - белее луня,
В глазах - не праздники, не будни,
А только просвещённый лик.
И шёпот был похож на крик:
«О, Господи! Что будет с нами?!» -
Шептал иссохшими губами
Случайно встреченный старик.
Все думал: почему он сник?
Во сне я был ещё моложе.
Каким провидцем был он, Боже,
Случайно встреченный старик.
И молча прошагал я мимо,
Вопрос мой лишь потом возник:
А может быть, был Божьим сыном
Случайно встреченный старик?
ДОБРО И ЗЛО
И даже взглядом нас не удостоив,
Прошёл Порок с высокой головой.
А вид такой, как будто из героев
Он величайший истинный герой.
А вот Старик - он мухи не обидел,
Во взгляде просветлённом - доброта.
А шёл себе и был почти не видим.
Да ну его! - святая простота.
Вот так всегда, к несчастью, и везде:
Достойных ада - носим на руках,
Добро ж, на случай, держим мы в узде,
А чаще - гибнуть гоним на крестах.
* * *
Присядь, закрой глаза и слушай.
Так нужно слушать Океан
Или обманщика - вулкан,
Что притворяется потухшим...
Но ближе - лес: дремуч, запущен...
Нам лес таёжный слушать лучше,
И чтобы был безлюден он!
А вот и звук: и всхлип, и стон...
Ты слышишь, как трубит Архангел?
Иль над тобой скользнувший ангел
Крылами рядом прошуршит?
Он по делам своим спешит.
И за строкой - волны прибой,
И дождь над молнией косой,
Как слёзы грома, прошумит.
А глаз твой внутрь поглядит
И может быть, заглянет в душу.
Всё может стих. Ты только слушай.
ОСЕНЬ
Приходит осень непогодой,
Тоскливой песней речки быстрой,
И где увидел Баратынский
«златочашуйчатые воды»?
Когда за серой пеленой
Блик солнца - лишь воспоминанье:
Мы тяготимся вдруг земной,
Всей тяжестью существования.
Сбегаем в теплые дома.
Под не худые лезем крыши.
И чтобы не сойти с ума,
Весь мир не видим и не слышим.
Грубим своим друзьям и близким,
Любимых забываем холить.
И то, что раньше слыло низким,
Теперь оправдано неволей.
О чем я? Боже, занесло,
Ведь, право, это только осень.
Замри на миг. Суши весло.
Нагнись к реке. Рекой умойся.