Мысли щетинистые порваны в клочья,
Лишь очная ставка со своей немощью.
Чья-то дочь волоочья отслужила всенощную,
Но шквалом обрушился с неба дождь.
Мелочный,
Я продал тебя под каштаном развесистым.
А комната - дыма куб, в нем тонет моя растерянность.
Шершавые руки закроют глаза, какое жалкое зрелище.
И шторы сомкну, ведь туман никогда не рассеется.
Когда расстояние кажется меньше,
Ты слышишь мой каддиш ятом, что шепотом стелется.
И, шумно вздохнув, уверенность смоем с тел и лица
Чернилами.
Таков мой кисмет.