Азиатский серпантин. Тагаевой Диларом
Из юности, как поцелуем чистым,
Дыханьем теплым ветра с Гулистана,
Мне снится женщина с лицом землистым,
Узбечка и моя вторая мама,
Я знаю, что любили мы друг друга,
Я не как сын, она иной любовью,
И думал я узбекская подруга,
Не полоснет, по сердцу страшной болью.
Она всегда грустила по весне,
Она как наказанье принимала зиму,
И очень часто, говорила мне,
Как нездоровому, но молодому сыну.
Живи сынок и радуйся всему,
Люби свою не молодую маму,
Очень спокойно отнесись к тому,
Что никогда не видел Намангана.
Что песни русские, ты не менял на плов,
Ржаное поле не менял, на хлопка вату,
И откровенность резких, русских слов,
На теплоту богатого халата.
А танец девушек во вспыхнувшей весне,
Не сможет заменить простор России,
Той девушки в распахнутом окне,
Глубоких глаз кристально синих.
Я слушал ее, мудрости внимая,
А в сердце жил старательно обман,
Я знал, на свете есть страна другая,
Меня тянуло страшно в Андижан.
Тянуло в неизведанные дали,
Поближе к Самарканду к Бухаре,
И как тянуло, вы бы только знали,
От холода российского к жаре.
Да значит, есть у всех такое чувство,
Печаль той женщины и мне сродни,
Когда в душе и холодно и пусто,
Так хочется теплом наполнить дни,
Она всегда бывала так добра,
Узбечка и моя вторая мама,
Что светлой сказкой снилась Бухара,
Бежать хотелось, ближе к Намангану,
Она мне про базар восточный говорила,
Про то, что там любых товаров тьма,
Она меня всегда хурмой кормила,
Вязала рот неспелая хурма.
1987г. Дерфил.
* * *