Каждую субботу ровно в двенадцать часов
она отодвигает на воротах массивный засов
и ждёт, когда придёт тот, кто приносит цветущую липу,
кто ходит всегда босиком, без шляпы и без часов,
кто прячет стальные рельсы под кипу -
вы правильно поняли? - под кипу нежнейших слов.
.
каждую субботу она успевает выспаться за два часа,
а к двенадцати тридевять раз заплетена золотая коса,
и по тёмным альковным углам теплятся жемчужинки смеха,
а по зеркалам рубиновой искрой гуляет улыбки краса.
И только моль прячется в остатки недоеденного меха,
поскольку знает: ничего хорошего не предвещают человеческие голоса.
.
Каждую субботу, представляя, как он продрог
на семи ветрах и семи дождях своих непутёвых дорог,
она варит горячий сбитень на двенадцати травах
и, добавив граммулечку коньяка, преподносит ему туров рог.
Он говорит, что пора заменить на рельсы дряхлое дерево в архитравах,
и пьёт сбитень, хотя в подобных ситуациях предпочитает грог.
.
Каждую субботу им не до отдыха. (Знать,
наши герои не абы кто, но чистопородная знать.)
Не признавая долгих застолий, они предаются иному пиру -
пиру души. (Эх, испоганил балладу штамп, твою мать!)
Недолго думая, каждый из них берёт в руку рапиру -
они и встречаются ради одного удовольствия – пофехтовать.
.
Но в эту субботу, ни свет – ни заря, явился другой, представился: полотёр;
свернул в рулон знаменитый персидский ковёр;
понижая её бдительность с полутона на полутон, как бемоль,
с деланной улыбкой затолкал недоеденный мех в узел из бархатных штор
(естественно, вместе с мехом в узел попала и моль),
короче, в эту субботу всех облапошил вор.
.
Часы тоже украдены, следовательно, нечему повторяться. (Покемарю я.)
Ей без боя курантов стали слышны мельницы ветряной ария
И ржавого флюгера невпопадно мажорное соло.
Тут появился он, но в руках вместо привычной липы колкая араукария;
он отказывается от горячего сбитня, просит ядрёного рассола.
А где-то в Ломбардии (или в ломбарде?) с молью случилась авария.
.