Это ночь, моё солнце, тягучая злая ночь,
Две недели в каком-то сдавленном полусне.
Мне бежать напролом, мне воду в ступе толочь,
Чтоб проснуться потом в ослепительной новизне.
Эта ночь проходит, за ней происходит день,
Я пытаюсь очнуться от липкого забытья
И стою на краю, из себя представляя мишень,
Не совсем понимая при чем здесь вообще-то я.
Да, опять о земном. Но крылатому журавлю
Никогда не смогу предпочесть синицу.
Так свилась нить.
Все равно все сведется к тихому "я люблю" -
Мне в свое оправдание нечего говорить.