Клоун смеётся и плачет серьёзно,
А мы смеёмся над ним.
Раньше – конечно, сейчас – уже поздно,
Клоун всегда пилигрим.
Тем – надоело, эти – устали.
«Эй, рыжий, - кричат, - давай-ка,
Изобрази-ка нам сальто-мортале,
Вспорхни, как у Чехова чайка!»
«Сальто? Пожалуйста! Стоп, моментик!
Чешется задняя пятка.
Тётенька, есть для тебя комплиментик –
Улыбка твоя – загадка.
Ой, неужели она? – Я краснею…
Батюшки, чтой-то со мной?..
Та, о которой и думать не смею
С рыжей пришла бородой!
Опять захотелось в Париж и в Канны,
Опять опоздал, не успел…
Опять, потому что в разные страны
Я много раз уж хотел.
Сейчас фокус-покус! Открою секрет:
Смейтесь, – от вас не убудет.
Мой «чипчирипчик»! Ничего в нём нет?
И ничего не будет!»
Шут, арлекин, скоморох, повеса! –
Титулов хоть отбавляй.
Выбрал себе амплуа балбеса –
Вот дурака и валяй.
Упал, – поднялся! Знакомое дело!
Больно? – А всем смешно.
Что Мастроянни, который Марчелло,
Покажет такое в кино?
Рот до ушей и язык подвешен,
Пока не заткнули кляп.
Клоун всегда по-дурацки потешен,
Внимание! Алле-апп!
Март 1995