Запутанность наушников твоя обычная
И мысли истеричные, и дуры фанатичные,
И даже самые приличные причины ограничены.
О грани бьются все мои: «Прости».
Не отпусти моей руки "над пропастью во ржи",
Во лжи не только клоуны и черные коты,
И мы. И только звонкое пронзительное «мы»
Разбилось, как фарфоровый сервиз.
Капризы не исчерпаны, исчерпан виртуальностью.
Мы глушим антисептик, всё круто, всё всерьез,
И снова в первом классе, косички, ты, мой ранец,
И снова поцелуй у пристани, до слез.
До самых понедельником играли в «надоело все»,
Докладывали маменькам о грубых эсэмэс.
Ну, а сейчас негаданно нам напророчат сонники,
О том, что лунный цикл пришёл на станцию конец.
Обманывать не в силах, часы на старой башне
Сломались, починились, жаль мы так не умеем.
Жалеть скупую старость, а что ещё осталось?
Доплакать безполезнее, скорее доболеть,
А может просто пламенно без устали скучать,
Ответно, безответно, где, чья стоит печать?
Кричать простуженными связками «Опять» и «Твою мать»
И почему-то не суметь тебя понять.
Понять чего-то важного, лишь звуки, междометия,
Все трения за дверью, все «правда, я люблю»,
Холерику твою, и временную стервику,
Неукротимую глазастую и нежную зиму.
А на ступеньках осень, идем по теплым лужам,
Просчитываем столбики до станции «Конец»,
Толпились, спотыкались, и вот вопрос: А нужно ли?
По теплым летним лужам нам больше не ходить.