Нет ничего, что могло бы здесь быть рекой,
белой – из слова спелого, с ароматом
девственно чистым.
Пьяно манит левкой,
кровь в каждом теле громче,
темней – к закату.
Выдох домов намекает на мир живых,
чей-то последний вдох опалён бессмертьем.
Это не Рим –
там я видела домовых
с хитрой улыбкой и воровским усердьем.
Это не Рим –
там упрятана моль веков
в тонкую ложь о величии всех империй…
Здесь – домовые похожи на мотыльков,
наскоро сотканных из полевых материй,
здесь – серебром лунных нервов отмерян свет,
если живёшь не наспех – стяжаешь тленье.
Это не Рим, но и здесь, словно мира нет, –
падалиц звуки в быстром, как свет, паденьи.