Я могу восхищаться небом, если краски заката – ярки,
И рисуют на небе постер, возводящий мосты и арки.
Я могу восхищаться небом, если звёзды в ночи сияют,
То зовут в запределье, в гости, на ладонь иногда слетая.
Я могу восхищаться небом на рассвете, его вдыхая,
Умываясь его лучами, в восхищенье предвосхищаясь.
Я могу восхищаться небом в облаках из кусочков пара,
Где меняют обличья формы, создавая пассаж обмана.
Но, однажды закрылось небо, и сквозь гром пролилось дождями…
-- Восхитись же! Подставь ладони! Я наполню тебя дарами!
Я открою тебе всю правду! – и сливалось водой, сливалось…
Но, моё восхищенье спало, и под зонт большой закопалось.
Я могу восхищаться небом на закате и на рассвете,
Но чего восхищенье стоит в иллюзорном промокшем цвете?
Восхитительность ярких красок утонула в дождливых лужах.
Сотни брызг от колёс и лапок восхищеньем лежит на брюках.
Я могу восхищаться небом, но могу и не восхищаться.
Восхищенье – лишь брызги лужи, где могло оно отражаться.